Имя - уже знамение (СИ)

- Олег, договор был только на год. Ты уже побывал за речкой, вернулся раненный. Почти полгода мотался по госпиталям. Кому это нужно?! Кому?! Я боюсь, потому что живу с мыслью о самом ужасном! Я живу в страхе! Нет просто в ужасе живу! Нашему сыну идёт третий год. Тимка практически не знает тебя, - кричит моя жена и бьёт меня по груди и лицу. - Да, вали ты куда хочешь, Олег!

Смотрю на свою любимую женщину и моё сердце разрывается от того, что я не могу ей сказать правду про её замечательного папочку, который делает все возможное, чтобы я находился как можно дальше от его дочери.

Мы с Марианкой поженились, когда я перешел на второй курс меда, а она только выпускной отгуляла.

Получая аттестат Мари находилась на пятом месяце беременности, ей было всего 17 лет. Мы учились в одной школе, я старше на год.

Эту темпераментную штучку с армянскими корнями полюбил черте знает с какого класса. Да, брак наш оказался традиционным "залетным".

Одно отягощало ситуацию, папаша её был начальником милиции нашего города.

Узнав, что его дочь беременна, и кто отец ребёнка, он сделал мне предложение на выбор: тюрьма по статье 135 УКа РФ или служба в армии.

Из двух зол пришлось выбрать второе. Конечно же, даже здесь не обошлось без протеже тестя, который вместе со своим другом военкомом меня сразу же отправили за "речку".

Последняя моя командировка, после которой я планировал завязать со службой и вернуться в мед, завершилась тяжелой контузией и ранением, из которых я еле выкорабкался. Но это оказалось не самым страшным для меня.

В одно из посещений ко мне примчалась совершенно разъяренная Марианна. Рыдая, она рассказала о том, что все знает про эту мою службу и кто в этом виноват.

После госпиталя, жена моя вместе с сыном Темой полетела к своему папаше.

У них случился ужасный скандал. Никто не стал удерживать Мари с трехлетним малышом дома.

По дороге Марианна и наш сын погибли.

Мари с психу летела со значительным превышением скоростного режима и не справилась с управлением автомобиля.

Мою жену и нашего малыша хоронили в закрытых гробах.

Первый раз на кладбище я смог прийти только через год, когда встал на ноги.

Тестя своего я не видел больше ни разу. Слышал, что он случайно двинул кони в своем гараже.

Сегодня, сидя за компьютером в кабинете своего ресторана и листая календарь, снова вспоминаю о гибели своей семьи.

И почему то в моей голове первый раз совершенно неожиданно всплывает мысль, что мой сын Артём фактически является ровесником Нежданы. Осенью ему, как и девчонке, исполнилось бы 22 года.

Да, конечно же, она ещё совсем девочка без личного жизненного опыта. Она не раз мне сказала, что нет у неё на это времени, потому как учится и работает.