Имя - Война

И вот они в поезде, и вот Надя Вильман прыгает от радости как козочка, а Лена… Ее сердце колотиться в такт вагонным колесам. На душе и страх и радость, и тревога, и восторг, и грусть, и сожаление, и ожидание. Весь сонм чувств, что мучили её пять месяцев, не давали ей спать. И сейчас не отпускают.

— Ты, чего, Лен? — озадачилась Надя. — Переживаешь, да?

— Нет, — поспешила отнекаться та и даже изобразила беспечную улыбку. — Все хорошо. Интересно, кто с нами едет?

— А представь — никого, — округлила глаза подруга. — Целое купе наше! Делай, что хочешь! Чур, я сплю на верхней полке!

— Сегодня. А завтра я.

— Справедливо. Ночь ты, ночь я, идет?

Николай и Александр курили в тамбуре, поглядывая на мелькающие дома и деревья за окном.

— Влетит тебе когда-нибудь за твои шуры-муры. Пропесочат на комсомольском собрании.

— А я светлый облик офицера не пачкаю. Ну, нравятся мне женщины, что ж теперь? — засмеялся Александр.

— Женись.

— Как Валентин? Так я Груни не встретил. Вот как только, так сразу.

— Валька нас не ждет, — протянул Санин, письмо Валькино вспомнив. Больно оно на шифровку было похоже, с подтекстом. Взять хоть: "выдали нам всем ордер в Могилевку". Это как? Неужели медальоны смертников выдали? А это: "Петька из Белостока вернулся, говорит, в Доме офицеров с ребятами из Люфтваффе за жизнь говорили. И выходило, как всегда: у них хорошо, у нас ни черта".

Действительно, чертовщина, какая-то.

— Не-а, — засмеялся Дроздов. — Представляю, как вытянется его лицо, когда мы на КПП нарисуемся! Шаферы!

— Нашел, когда жениться. Как его из летнего лагеря отпустили?

— "Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь", — беззаботно пропел Сашка.

— Как бы за любовь еще кто не нагрянул. Слышал, что Крыжановский говорил? На границе неспокойно.

— Давно, — посерьезнел Александр. — Как немцы Польшу взяли. Воздушное пространство постоянно нарушают. А стрелять нельзя.

— Ну, да, шмальни — им на руку, такая катавасия начнется, мама не горюй.

— У нас пакт.

— А у них?

Мужчины переглянулись и почти синхронно выбросили окурки.

— Ладно, давай хоть на время отпуска обо всех этих делах забудем, — и обнял друга за плечо. — Эх, приедем, оторвемся! Искупаемся, с Валькой посидим, с ребятами потолкуем, выпьем, с Грушиными подружками познакомимся.

— Нет, тебе точно жениться надо, — качнул головой Николай, и с улыбкой подтолкнул друга к дверям в вагон. — Пошли свое место дислокации искать. Номер купе хоть помнишь?

— Двадцать четвертое. Верхнее и нижнее место. Я наверху!

— Не мечтай.

— Точно говорю!

— Завтра.

— Завтра — ты. Я сегодня.

— Знаю я твое «завтра». Оно на всю поездку растянется.

— Ну-у, это как придется, — засмеялся мужчина и чуть не был сбит бегущим от матери постреленком в шортиках на лямке. — Эть! Тихо, стоять! — притормозил его мужчина, мягко перехватив за руку. Подлетевшая мать тут же забрала сына, виновато улыбнувшись офицерам:

— Извините.

— Ничего.

— Пуф! — выдал мальчик, прицелившись из деревянного нагана. Дроздов закатил глаза, изобразив раненного, Санин хмыкнул и толкнул актера дальше по проходу:

— Поездка обещает быть томной.

— Точно. Полный вагон детворы, — разочарованно протянул Дрозд.

В проходе у окна стояла мама с девочкой лет десяти и что-то рассказывала ей. Та сосредоточенно слушала, кивала, и ее жидкие косички «баранки» вздрагивали в такт вагонному перестуку.

В одном купе бабушка качала на колене девочку лет пяти, в другом строгая дама выговаривала мальчику лет двенадцати, что насупленно сидел за столиком и водил пальцем по поверхности, в третьем уже вели бой в солдатики, сидя на нижней полке, близняшки лет семи.

— Дети и жены офицеров. СВ, между прочим.

— Да уж, — вздохнул разочарованно Дрозд. — Может, мы вагон перепутали?

— Мечтай.

— Да-а-а, вот так всегда: хотел попасть в «цветник», а приперся в ясли.

— Переживешь.

— Если будешь развлекать.

— Я развлеку, мало не покажется.

— Позже в вагон-ресторан сходим, может, с кем постарше познакомимся.

— Постарше мальчика с наганом?

— Не хохми, я серьезно. Пять дней ехать — я умру от скуки. О! Двадцать четвертое, — указал на закрытую дверь купе. — Коля, ты как думаешь, кто у нас попутчики?

— Дети, — не задумываясь ответил тот и открыл дверь. На него удивленно уставились синие глаза, и мужчина подумал, что что-то перепутал — поспешно захлопнул дверь. Посмотрел на цифры — двадцать четыре.

— Что? Мама с младенцем, да? — полюбопытствовал друг. Мужчина головой мотнул и, тяжело вздохнув, вновь открыл дверь. Саня тут же заглянул внутрь через его плечо и широко заулыбался:

— Здравствуйте! — отодвинул замершего в проходе друга. — Значит, попутчики, вместе едем? Прекрасно. Разрешите представиться! Лейтенант Дроздов. Александр, можно просто Саша.

— Надежда, — чуть смущенно и в то же время кокетливо поглядывая на офицера, протянула Вильман.

— Какое имя! — восхитился мужчина. — Как путеводная звезда: надежда, вера и любовь… А вас, наверное, зовут Вера? — с улыбкой посмотрел на растерянную Лену.

— Елена.