Имя Зверя. Том 1. Взглянуть в бездну

– Что вам от меня нужно? – не выдержала Алиедора. Каждое слово давалось с превеликим трудом. – Я не понимаю… Никто не задаёт чётких вопросов… только грозят пытками и прочим…

– Голос у тебя дрожит, словно ты собираешься расплакаться, – заметил чародей. – Дорогая моя, мне известно, что Гончие плакать не могут. Слёзы у них служат сугубо утилитарной цели, а именно увлажнению глазного яблока. Кроме того, ты готова была на всё, даже на пытку, только бы не унизиться до ответов. Для тебя поражение, похоже, куда хуже физической боли. – Он нагнулся и посмотрел прямо в лицо Алиедоре. Его собственные глаза – серые, упрямые, совершенно не походили на блёклые, выцветшие, что доньята привыкла видеть у стариков. – Ответь мне, Алиедора. Ответь мне толком. Без раскалённых клещей и тому подобного. И без третьего глаза господина Метхли. И без протокола мэтра Эммера.

Ей не требовалось напрягать память, чтобы вспомнить уроки Латариуса.

– Эммер, значит, – прошипела она вновь. – Взломать мне память, выкачать всё и оставить пускающей слюни дурочкой?!

– Примерно так, – спокойно кивнул маг. – Я буду с тобой предельно откровенен, Алиедора. Твоего Тёрна у нас уволокли из-под носа. А ты не представляешь, насколько он важен…

– Не представляю, – перебила она его. – Может, ответишь?

– Мы считаем, что он – один из ключей к Гнили.

– Слишком туманно, господин маг. Кстати, раз уже меня тут зовут «благородной доньятой», какое титулование приличествует вам, господин?

Маг улыбнулся. Одними губами.

– Третий Глава Коллегиума пользователей Высокого Аркана, – отрекомендовался он. – Имя моё не имеет никакого значения. Для тебя, Алиедора, я просто маг. Колдун. Чародей. Как угодно. Так что, тебе нужны пояснения про «ключ»?

– Да.

– Путём сличения данных, полученных из многих источников, Коллегиум установил несомненную связь Тёрна с Гнилью. Она «притягивается» к нему, если можно так выразиться. Механизм явления неизвестен, беспрецедентен и, как нетрудно догадаться, не описан ни в одном источнике. К сожалению, Тёрн… отказался от сотрудничества. А к форсированным методам мы прибегнуть не успели. Вмешались эти двое магов. Один из которых, кстати, принадлежит к той же школе, что и сам дхусс. К школе Беззвучной Арфы, доставившей нам столько неприятностей в прошлом.

– Я вам всё равно не помощница. – Алиедора кое-как повернула голову, чтобы жёсткая плита не так давила в скулу. – Я не знаю дхуссовых секретов. И тайн ноори не знаю тоже. Я просто Гончая. Ничего больше.

– Господин Метхли придерживается иного мнения, Алиедора, – обманчиво мягко сказал чародей, глядя на неё сверху. – Он долго странствовал с тобой. Нам он поведал поистине удивительную историю обычной девушки из благородного сословия, беженки, встретившей отряд доарнских кондотьеров на самой границе. Он рассказывал, как эта девушка с лёту схватывала все его наставления, что говорило о таланте к магии. Таланте, я бы сказал, природном и диком, неогранённом, смертельно опасном и для самой его обладательницы, и для окружающих. Последующие события блистательно это доказали.

– И что с того? – не сдавалась Алиедора.

– А то, – маг нагнулся, бородка коснулась кожи, и Гончая передёрнулась от неожиданно нахлынувшего отвращения, – что эта девушка, сама того не желая, может стать отмычкой к загадочному дхуссу. Решением проблемы Гнили. Это тебе не приходило в голову, а? Что маги Навсиная, так презираемые в Некрополисе, таки сумеют сложить два и два, сделают правильные выводы и поймут, что Гниль в какой-то момент так же следовала за тобой, как она следует за дхуссом?!

Он уже почти кричал, с губ срывалась слюна, щёки нездорово раскраснелись.

– Что ты хочешь от меня? – Алиедора устала. Очень устала. Даже Гончие устают – хотя бы иногда. – Правды? Я не знаю, что говорить.

– Ты ничего не сможешь рассказать, даже если бы и хотела. Теперь я понимаю. – Маг отодвинулся, отёр проступивший пот. – Как ты думаешь, зачем я тут тратил своё драгоценное время, вместо того чтобы просто подвергнуть тебя вскрытию сознания по протоколу Эммера?

– Не знаю. – Она постаралась вложить в эти слова всё равнодушие, на какое была способна.

– Если ты согласишься, если ты не станешь бороться – искренне, прошу заметить! – шансы, что Эммер не нанесёт непоправимого ущерба, значительно возрастут. Понимаешь? Мы получим необходимые нам сведения, отражённые в твоей потаённой памяти, над глубинами которой не властна даже ты сама. Что-то сотрётся, что-то утратится, но в главном – ты останешься прежней. И, – он уже стоял на коленях, а губы почти касались её уха, – ты никогда не вспомнишь, что случилось с твоей семьёй. Воспоминания не будут мучить. Их просто не станет. Для тебя твоя семья просто погибнет при штурме замка. Ты не будешь больше исходить стыдом и виной, перестанешь грызть и проклинать себя. Ну и… возвращаться в Некрополис, куда ты, как я понимаю, кинулась от отчаяния, тоже не будет никакого резона. Подумай, Алиедора, что я тебе предлагаю. Шанс. Настоящий шанс. Ты так молода, всё ещё можно поправить, начать жизнь заново…