Имя Звезды

— Да, но нам все равно запрещено ходить в Олдшот, — сказала Джаза, причем голос ее делался все тише. — Это тоже нарушение. Ну, не такое серьезное, но все-таки нарушение…

Может, все дело было только в том, что, едва я добралась до Англии, меня сразу же заперли на целый месяц. Было еще желание, довольно неопределенное, повидать Джерома. Джерома с его трепаными кудряшками и нездоровым пристрастием к Потрошителю.

Джаза бродила туда-сюда между столом и шкафом, раздувая какое-то внутреннее пламя. Нужно было срочно подкинуть в него топлива.

— А кто нас может застукать-то? Только Шарлотта. И что, Шарлотта пойдет доносить на саму себя? Заложит тех, кто воспользовался ее же изобретением?

— С нее станется, — ответила Джаза.

— Давай предположим, что не станется, — ответила я. — Давай. Ты же знаешь, она взвоет, если узнает, что тебе было не слабо, а ей — слабо. Да и вообще, ты уже сто лет не нарушала никаких правил. Тебя никто даже и не заподозрит. Ну же!

Похоже, Джазу обуяли какие-то новые для нее чувства. Она выпрямилась, сжала кулаки, потом долго и прибыльно смотрела на свои книги.

— Хорошо! — сказала она. — Давай попробуем. Причем прямо сейчас, пока я не струсила. Скажи ему, чтобы ждал нас через четверть часа.

Началось все с лихорадочного переодевания. Мы вылезли из пижам, бросили их на пол. Я надела вексфордские спортивные штаны, а Джаза — черные брюки для йоги и темную кенгурушку. Мы подвязали волосы и напялили кроссовки. Словом, оделись на дело.

— Погоди, — сказала Джаза, стоя на пороге. — В кроссовках нельзя. Мы же только что сидели внизу в носках. Все сразу поймут, что мы что-то затеяли. Собственно, лучше вообще надеть пижамы обратно. А потом в туалете переоденемся.

Мы снова разделись и напялили пижамы, а остальную одежду запихали в сумки — народ часто ходил по зданию с сумками, таская с собой учебники и компьютеры. Крадучись спустились вниз, хотя в самом спуске и не было ничего противозаконного. Все, в том числе и Клаудия, прилипли к экрану, так что мы без труда проскользнули мимо дверей общей комнаты и добрались до ванной комнаты в конце коридора. Ванная на этом этаже была меньше нашей, поскольку тут не было душевых и она не предназначалась для того, чтобы тридцать девиц могли одновременно приводить себя в порядок. По сути, это был просто туалет, которым пользовались те, кому лень было подниматься из общей комнаты наверх. Там была единственная кабинка, которая сейчас пустовала. Мы с Джазой быстренько переоделись. Джаза зашла в кабинку, открыла окно и встала на унитаз, чтобы просунуть руку между прутьями решетки под правильным углом.

— Нащупала, — прошептала она. — Сейчас откручу.

Она морщилась, двигая рукой. Болтик чуть слышно звякнул, упав вниз на тротуар.

— Один есть, — сказала она. Осторожно переступила на унитазе и взялась за второй. Еще один звяк.

Решетка представляла собой одно цельное полотно. Джаза толкнула ее. Образовалась щель сантиметров в пятьдесят — можно протиснуться и спрыгнуть на землю.

— Готова? — спросила Джаза.

Я кивнула.

— Ты первая, — добавила она, — потому что ты все это затеяла.

Мы неловко поменялись местами. Я встала на стульчак и высунула голову наружу, глубоко втянула в легкие студеный лондонский воздух. Шагнув за окно, я стану нарушительницей. На кон поставлено все. Но в этом-то, собственно, и суть. Да и кому какое дело, чем мы тут занимаемся, — есть дела поважнее, по городу рыщет убийца. А мы всего-то пройдем несколько метров до соседнего здания. Мысленно я уже репетировала свои оправдания: «Но мы же не выходили за территорию школы».

Я села на подоконник, свесила ноги наружу. Прыгать пришлось невысоко, это и прыжком-то назвать трудно. На миг мне показалось, что Джаза за мной не последует, но она собралась с духом и прыгнула тоже.

Мы оказались на свободе.

12

Ночь выдалась ясная, замечательная осенняя ночь. Небо расчистилось, в воздухе пахло листьями и немного — горящими поленьями. Идти через площадь, понятное дело, нельзя — кто-нибудь наверняка заметил бы нас из окон. Так что придется перебежать через улицу и пробираться задворками, выйдя, собственно, за территорию школы. Зайдем к Олдшоту сзади. На все это потребуется минут десять, и вот тут-то уж мы точно нарушим запрет — но раз мы в это ввязались, отступать теперь поздно.

Миновав наш корпус и свернув за угол, мы сбросили темп до быстрого шага.

— Рори, — Джаза задыхалась, — слушай, ну не полную ли глупость мы затеяли? Дело даже не в школе, а, скорее, ну, сама понимаешь, в Потрошителе. Он же тут где-то поблизости, убивает людей.

— Да ничего с нами не будет, — ответила я, дуя на озябшие пальцы и ускоряя шаг. — Мы всего-то в соседнюю дверь, в буквальном смысле. Тем более вдвоем.

— Только все равно это глупость. Или нет?

— Ты помни другое: ты делаешь что-то интересное, а Шарлотта — нет. А если нас застукают, я скажу, что это я тебя заставила. Под дулом пистолета. Я же американка. Никто не удивится, что у меня есть оружие.