Имидж напрокат

– Жена в командировке, укатила на две недели, так что я соломенный вдовец. Чистое белье закончилось, эти носки я из спортивной сумки вытащил, на фитнес в них хожу.

– Сейчас стирка не представляет проблемы, – менторски завела я. – Сунул в машину грязное, нажал кнопку, и порядок.

– Не мог открыть дверцу, – признался Вовка.

Мне стало смешно.

– А ты проверил, подключена ли «прачка» к сети?

– Надо было? – удивился Костин.

Я расхохоталась:

– Агрегат от электричества работает.

– Как-то в голову не пришло посмотреть, – растерялся приятель. – Вообще-то я хозяйством не занимаюсь.

– Вот и ходишь чудовищем, – еще больше развеселилась я.

– Ерунда, – отмахнулся Костин, – есть носки, и ладно. Мне не нравится, когда мужики на босу ногу штиблеты натягивают, как вон тот пижон, что к лавочке приближается.

Я повернула голову и увидела мужчину в джинсах, клетчатой рубашке и мокасинах. Он поравнялся со скамейкой, на которой сидели мы с Володей, и приятным голосом спросил:

– Вы – Лампа? Правильно?

– А вы Валерий Борисович Милов, главнокомандующий медцентра и его земель, – улыбнулась я. – Разрешите вам представить моего близкого друга Владимира.

– Мы с господином Костиным регулярно встречаемся на днях рождения у Кати. У меня хорошая память на лица, – сказал владелец клиники.

– И на фамилии тоже, – добавил Володя. – А вот я вас не узнал.

– Надеюсь, не потому, что я сильно постарел, – усмехнулся Милов. – Рад встрече. Жаль, конечно, что при таких обстоятельствах вас, Лампа, увидел. Навернуться с лестницы не самое удачное дело. Кое-кто, спланировав на пол, ломал шею.

Я повертела головой в разные стороны.

– Моя, к счастью, в целости и сохранности.

– Вам просто повезло, – заметил Милов. – Что-то беспокоит?

– Все отлично, – заверила я.

– А вот меня беспокоит, – заявил Костин.

– Что не так? – мигом заинтересовался Валерий Борисович.

– В клинике довели до суицида женщину, – сообщил Костин. – Я как раз хотел вас отыскать и рассказать о произошедшем.

Милов сел рядом со мной на скамейку.

– Не понял. О ком идет речь?

– О Галкиной Раисе Петровне, – уточнил Костин, – ей не так давно удалили липому.

– Рая? – удивился Валерий. – У нее все хорошо. Никаких проблем, кроме глупейшим образом сломанной руки. Страсть к чистоте подводит многих женщин. Из десяти дам, приехавших к нам с разными травмами, семеро точно покалечились дома, занимаясь уборкой. Например, начали мыть окно, встали босыми ногами на подоконник и упали. Хорошо, если внутрь комнаты, а не на улицу. А недавно была у нас травма черепа. Симпатичная тетушка решила пол на кухне отдраить и налила на линолеум какой-то жидкости. Потом взяла тряпку, скинула тапки и… упала головой прямо на открытую дверцу кухонного шкафчика. Когда я слышу в палате от забинтованной пациентки: «Доктор, я пошла босиком…» – то дальше ей ничего и говорить не надо, я прекрасно знаю, что услышу: «Ноги разъехались, я шлепнулась». «Пойти босиком» – это классика травматологии. Вот вы, Лампа, тоже небось без тапочек на стремянку взгромоздились? Верно?

– Угадали, – призналась я.

– А Раиса хотела парадный сервиз перемыть, – покачал головой Милов. – Взгромоздилась на табуретку, чтобы посуду из верхнего отделения буфета добыть, и, естественно, сбросила туфли. Итог – перелом руки. Теперь объясните мне, зачем драить совершенно чистые тарелки-блюда, которыми раз в пять лет пользуются? Раз уж Галкина в мои руки попала, я ее уговорил липому удалить, а то она все сопротивлялась, мол, времени нет. Но тут у нее аргументов против операции не нашлось. Вы что-то путаете, Раиса не могла покончить с собой. Она обожает сына и своего мальчика никогда не оставит. Галкина недовольна невесткой, считает Валю недостойной сокровища по имени Пашенька.

– А вы хорошо знаете Галкиных, – отметил Костин.

Валерий улыбнулся: