Имидж старой девы

– А бог его знает, откуда у него эти деньги. Людмила не знает – или уверяет, что не знает. Ее, дескать, мало волновало, каким образом муж зарабатывает. Он никогда не бедствовал – где бы ни трудился. А где он только не трудился! В инвестиционном фонде «Глобальная экономика» – была такая пирамида, конечно, развалилась в пыль, – корм кошачий продавал, в риелторской конторе «Ваш выбор» долгое время подвизался – с большим успехом, между прочим. В Государственную жилищную инспекцию он пришел всего лишь полгода тому назад, так что если и заработал такие деньги на взятках, то не здесь. Здесь он, как та курочка, по зернышку клевал.

– Вот и подавился, – пробормотал Бергер.

– Вас все же донимает версия о том, что его смерть связана с профессиональной деятельностью? – улыбнулась Татьяна. – Может быть, может быть… Одно знаю доподлинно: нам предстоит искать в его окружении еще одну фактурную и непричесанную особу. Похоже, Симанычев был до них особенно падок.

«А вот это не факт, – подумал Бергер. – То есть падок-то Симанычев, возможно, до них и был, но совсем не обязательно, что в тот вечер рядом с ним была именно такая женщина, какую описывает Кича. Ох, Шурик, Шурик, загадочный эпилептик… Похоже, доверять его словам нельзя. Какая жалость, что Кирилл ничего не видел тогда, в парке Кулибина, слышал только женский крик… Ладно, одно утешает, что искать надо именно женщину, а не мужчину!»

В свои сомнения он, впрочем, следователя Пояркову посвящать не стал. Тем более что он и сам видел однажды рядом с Симанычевым особу, точно походящую к описанию Шурика! Может статься, ее и надо искать следователю? Нужно рассказать об этом Татьяне Поярковой.

– Тань, а вы к жене его не пробовали присмотреться с точки зрения заказа? – проговорила Алина, осторожно укладывая сдобный локоток в лилово-розовом шелковом рукаве на край довольно-таки обшарпанного стола и садясь поудобнее на колченогом стуле. – Квартира на Мещерке – это, конечно, неплохо, но на Володарского всяко лучше. Что, «великая стена»? – спросила она, имея в виду дом, прозванный так в народе за свою невероятную длину.

– Она самая.

– Ну вот. Престижное место, хоть и квартиры маленькие. Не могла эта самая мадам Трегубова захотеть поиметь и то, и другое? Ведь теперь так оно и вышло: она может вернуться на Володарского. А квартиру на Мещере продать либо сдать и иметь постоянный доход.

– И эта версия отрабатывается, – кивнула Татьяна. – Что бы там ни говорили наши эксперты, а нельзя исключать и такой вариант: кто-то знал об аллергии Симанычева на перец и нарочно прыснул ему в лицо из баллончика. Конечно, жена в этом смысле самый благодатный объект, потому что она-то о его аллергии знала наверняка. Но если доверять интуиции… Я почти убеждена, что здесь все в порядке. Ни намека на ограбление, барсетку его мы нашли…

Вот! Вот что он хотел спросить у следователя, вдруг вспомнил Бергер. Насчет барсетки!

– А нельзя ли взглянуть на список вещей, которые были обнаружены в карманах Симанычева? – перебил он.

– Отчего же? – повела бровями Татьяна. – Читайте. – И подала листок.

Список был длинный. Рубашка, куртка, носки… так, это одежда, это неинтересно. Ручка автоматическая «Пеликан», часы «Кассио», очки в очешнике, носовой платок… это в карманах. Паспорт, деньги в сумме трех тысяч рублей в сотенных и пятисотенных купюрах, опять носовой платок, пакетик жевательной резинки «Стиморол» – это содержимое барсетки. И снова Бергеру показалось, будто здесь нет чего-то, что непременно должно быть у всякого нормального человека!

– А ключи от квартиры? – подала голос Алина, которая читала список поверх плеча Бергера, прижимаясь к его спине теплой, волнующей грудью.

От нее пахло какими-то немыслимыми духами. Бергер в духах совершенно не разбирался, но со слов Алины знал, что это «Шанель номер пять». Про эти духи он только в книжках читал, и то, что его подруга пользовалась ими, лишь прибавляло ей в его глазах прелести и загадочности.

– Ключи от квартиры, где деньги лежат? Или он деньги в банке держал? В трехлитровой или в государственном?

– Ключей в барсетке не было, это точно, – кивнула Татьяна. – Однако дубликат имелся у Людмилы. Она по нашей просьбе побывала на квартире – теперь ей этого не запретишь, она там и прописана, и право собственности на половину жилплощади имеет – да нет, фактически и на всю, ведь они так и не развелись, она единственная наследница! – побывала, значит, на квартире Симанычева и уверяет, что там все в порядке, ничего не тронуто.

– Странно, – усмехнулась Алина. – Почему у нее оказался дубликат ключей? Они ведь с мужем не жили, а он, ты говоришь, был бабник. Зачем же он отдал жене ключи и рисковал, что она в любой момент может нагрянуть и застать его с кем-нибудь в койке? Или начнет копаться в его вещах?

– Ты знаешь, – лукаво поглядела Татьяна, – я у нее то же самое спросила. Может быть, в другой форме, но о том же. Она крутилась-крутилась, потом призналась, что ключи сделала тайком.