Имир

Не решив еще, как я сам отношусь к появившейся между нами «связи», я решил оставить решение «на потом». В конце концов, между нами был заключен договор, только вот его «сила» истекла в момент вхождения в запретную зону. Механизм, контролирующий право законности сделок, а так же наказание за нарушение по договору, перестал функционировать с момента объявления планеты Земля «запретной».

Спас капсула теперь могла использовать только аналог планетарного двигателя, работающего на антигравах. Выбрав местом приземления окраину своего родного города, я с волнением наблюдал за приближающейся поверхностью. Уверенности в том, что мощности антиграва хватит на «мягкую» посадку и меня и буксируемой Саши, у меня не было.

— Сбавь скорость на три процента, у меня защита из мимикрии норовит выйти, — ставшая за два месяца непрерывных тренировок в вирте настоящим профи, Саша сухо констатировала наиболее комфортные условия для ее брони.

— Не могу, — ответил я, движок и так на максимуме своих возможностей пашет.

— Вот блин, у меня же гравипривод есть, — стоило девушке присоединиться к процессу торможения, как кажущееся ранее неконтролируемым падением, приземление пошло по более плавной кривой и точно в намеченные координаты.

Как выглядел наш спуск с поверхности планеты я затруднялся оценить, но судя по тому, что к месту нашей посадки успели выдвинутся сразу несколько БТРов, времени было потрачено изрядно.

— Евгений Стогов? — пророкотал громкоговоритель из остававшейся задраенной на все лючки бронированной машины: — по приказу Наместника вы арестованы!

Я только и успел, что мысленно возмутиться, как сталь военной машины оплавилась от выстрела плазмы. Вдоль правого борта металл спекся, нависнув над землей ноздреватой каплей. Подвижные части шасси стали единым целым с бронированным корпусом, лишив боевую машину даже шанса на ремонт и восстановление.

Саша, благополучно приземлившаяся вслед за спас капсулой, сразу же перешла в режим мимикрии. Произведенный выстрел из материализовавшегося на мгновение в материальном пространстве кончика наплечной турели, ни коим образом не демаскировал мою охрану. Скорее всего, высланные мне на встречу военные решили, что это я, каким-то неизвестным способом, оказал сопротивление аресту.

— Еще хоть один ствол дернется и это день станет для вас последним, — пригрозил я.

Судя по тому, как прекратили вращаться башенки пулеметных гнезд и ствол главного орудия замер на месте, экипаж второй машины мое предупреждение воспринял правильно.

«— Саша, ты хоть немного сдерживай себя, — укорил тем ни менее я своего охранника: — я могу ненавидеть человека, но он может быть нужен. Не стоит палить во всех без разбора!»

«— Тфф, — ответила Саша: — не вижу причин терпеть».

В какой-то мере логика и здравый смысл присутствовали в ее словах, но мне было сложновато вот так в один миг перестроиться и начать столь наплевательски относиться к чужой жизни.

«— Саша, нанесение урона и убийство только по моему прямому приказу», — вспомнив, что безусловное указание она нарушить не может, сказал я.

«— А если тебе что угрожает?» — голос Саши был сама невозмутимость.

«— Разрешаю применение любых средств для сохранение моей и своей жизни», — найдя рациональное зерно в ее словах, я расставил приоритеты.

«— Тфф», — донеслось от нее.

Спустя пару мгновений, я сообразил, что под «заботу о моей и своей жизни», Саша может подвести любую ситуацию в будущем. Посмотрев на то место, где находилась девушка в невидимом диапазоне для человеческого глаза, я лишь вздохнул, решив оставить все как есть. В конце концов она заботилась обо мне и не стоило отталкивать считавшего меня единственным оставшимся ей близким человеком.

Запрограммированная следовать за нами, спас капсула парила в небе, на высоте около двух километров. Для того, чтобы экстренно спуститься вниз и забрать нас с поверхности планеты, по уверениям Саши технике третьего класса потребуется три четверти секунды. Покосившись на пронесшийся невдалеке истребитель, я лишь вздохнул, понимая, что еще пройдет не один год, прежде чем гос аппарат перестроится и начнет действовать по другому.

«— А кто такой наместник?» — подала голос Саша, напомнив мне о прозвучавшем приказе остановиться за «подписью» неизвестного.

«— Не знаю, — честно сказал я: — доберемся до дома, там и спросим».

Мои ноги несли меня к кварталу, где прошло все детство и где жили родители. Навстречу то и дело попадались молодые парни и девушки, ни стариков, ни среднего возраста жителей за все время пути мы ниразу не встретили. Люди выглядели до отвращения здоровыми, упругие движения, подтянутые фигуры, внимательность в глазах и улыбка.

«— Блин, я такое только по телеку видела, в Голливуде, там, где статисты живут в ожидании своего звездного часа», — Саша так же подметила произошедшие с населением перемены.

«— Кажись это я напортачил, — дошло до меня и я пояснил на просквозившее недоумение от девушки: — березка»