Имир

«— Точно, — сообразил я: — для женщин важно, чтобы место и время где она окажется соответствовало ее внешнему виду».

— В госпиталь съездим, туда-обратно, куртка и джинсы в самый раз, — попытался я форсировать события.

Попытка провалилась, пришлось ждать полчаса, пока девушка сходит в ванну и зачем-то в нашу спальню. На улице еще было не очень поздно, так что поймать частника удалось через каких-то десять минут.

— Значит так, — начал я инструктаж: — сейчас ложишься в капсулу и протягиваешь мне руку. После этого говоришь «по обоюдному согласию» и думаешь о том, что согласна на активацию запускаемой модификации.

— Ты нашел способ как обойти лицензионные схемы? — глаза Кати светились восторгом.

— Пока только один способ придумал, сейчас проверим, если не сработает, то будем думать дальше, — я немного поубавил ее восторги.

— Уверенна, что все получится, — глянув по сторонам, девушка скинула лишнюю одежду и забралась в кокон.

— Очень красивое нижнее белье, — улыбнулся я, поняв, что делала девушка в спальне перед выходом из дома: — но можно было и не раздеваться.

— Ты этого не сказал, — надув губки, глаза девушки смеялись, так как она отлично видела, какого труда мне стоило отвести взгляд от ее тела.

— Все, начали, — беря Катю за руку, сказал я: — по обоюдному согласию.

Показанный Кириллом способ по передаче информации, натолкнул меня на мысль о том, как можно обойти запрет на использование не лицензированных схем. Смерти пациента мед капсула не допустит, а любой урон, включая тяжелые телесные, вполне допускался законодательством Звездной коалиции при договорных отношениях.

Проведенные над пятью подростками ген модификации показали, что мои схемы вполне универсальны и годятся для разных людей. Просматривая логи финальной диагностики, я не мог не отметить, что получившийся результат оказался в чем-то даже лучше, чем мой собственный. Правильная последовательность, сначала спинной мозг, а только затем головной, улучшала показатель оптимизации на двадцать три процента.

Войдя в меню мед капсулы, я получил разрешение на загрузку схемы и подтвердил, что все указанные в ней операции подпадают под договор обоюдного согласия. Судя по тому, как крышка капсулы начала закрываться, у нас все получилось. Глянув на соседнюю капсулу, я пришел к решению, что ждать лучше всего занимаясь чем-то полезным, и тоже полез на ложемент.

Ситуация с двадцатью тремя процентами не давала мне покоя, и я решил еще раз попробовать оптимизировать головной мозг, в надежде, что результат улучшится и я не буду «тупее» тех, кого сам же и создал.

«Внимание, вторая стадия оптимизации головного мозга несет необратимые последствия. После ее завершения, возврата к первичному состоянию пациента не возможно».

Испугавшись в начале, я занялся прояснением вопроса об определениях, которые были использованы в предупреждающей надписи. Оказалось, что любая ген модификация подлежит откату, но при условии, что поверх нее не было произведено еще одной операции. На текущий момент я мог откатить состояние своего мозга к первичному, тому самому, которым меня изначально одарила природа и родители.

«— Подтверждаю», — все обдумав, я дал свое согласие.

Возвращаться к тому состоянию, когда для заучивания стихотворения в два четверостишья приходилось морщить лоб почти полчаса, у меня не было никакого желания. Тем более, что вернуться ко второй конфигурации, по уверению базы данных, я мог в любой момент. Покидающее меня сознание запоздало напомнило о том, что я не позаботился о запасном варианте. Начатые над самим собой модификации могли затянуться, и когда Катя придет в себя, меня не будет рядом, если что-то пошло не так.

Стоило мне прийти в себя, как я тут-же дал команду на выход. К моему облегчению, Катя еще была в капсуле и я почувствовал облегчение, вместе с приступом острой боли.

«— Млять, опять что ли», — расстроился я.

Стараясь не подавать вида, в госпитале опять ошивался какой-то невзрачный тип с внимательным взглядом, я вышагнул из услужливо приподнявшегося ложемента и подошел к мед капсуле с девушкой. Процесс модификаций уже подходил к концу. Попробовав запустить диагностику, я получил уведомление, что данная операция не возможна. Сообразив, что Катя еще без сознания и не может подтвердить запрос, я прислонился к белоснежному боку звездной техники. Острая боль мешала думать, так что все, на что я был сейчас способен, это оставаться в вертикальном положении и постараться как можно меньше двигаться.

— Женя?! — едва крышка отъехала в сторону, как улыбка Кати сменилась тревожным выражением на лице: — что с тобой?

— Пока было время, я кое-что начал делать, но еще не закончил и мне надо вернуться в капсулу, — стараясь, чтобы нас никто не слышал, тихим голосом сказал я.

— Зачем ты тогда здесь стоишь, иди быстрее назад, — возмутилась она, начав выбираться из внутренностей кокона.

— Подожди, — осадил я ее чуть резче чем хотел, и, виновато улыбнувшись, пояснил: — с тобой тоже еще не все, сейчас запустим процесс дальше и я вернусь в капсулу.