Имитатор. Книга шестая. Голос крови

Это было жестоко. И девочку эту было жаль до комка в горле. Но время, время… Арина физически чувствовала, как стремительно и неотвратимо убегают секунды, минуты… Да, статистика, утверждающая, что, если похищенного не найти в первые двадцать четыре часа, вероятность его спасения падает почти до нуля – да, это всего лишь статистика. И случаи бывают… разные. Но скучное слово «статистика» означает… большинство. Хотя именно этот случай, скорее всего – не статистический. И надежда – есть. Пока еще есть.

Эля была к похитительнице ближе всех. И пусть она клянет бессердечную следовательшу – потом. Арина переживет. Сейчас нужна информация. Любая. Сейчас пусть вспоминает.

Жестоко. Но вроде помогло.

– Но как же я могу…

– Вспоминайте все до мельчайших деталей. Почему вы сказали «они»?

– Я не знаю! В кино всегда говорят «похитители». Я… не знаю. Я не помню, не заметила! Может, и был еще кто-то! Я же не смотрела… Если бы я его на руках несла! Но он большой уже, тяжело. Или за руку вела бы! Ничего бы и не было! Недаром кольцо пропало! – в голосе опять зазвенели слезы.

– Какое кольцо?

– Мне его Гера подарил, когда предложение делал! Я их вместе ношу, – она показала палец с золотым ободком. – У нас вот это называют обручальным, а в Англии, я читала, это венчальное называется, а обручальное – то, которое дарят в день помолвки. Только я его не всегда надевала. Оно с камушком, я боялась Лелика поцарапать, понимаете?

– И оно пропало? Давно?

Эля закивала:

– Давно. Нет, не очень. Не знаю… Я… путается все. Я Гере боялась сказать, он и не следит, что там у меня в шкатулке.

– Он бы рассердился, если бы узнал?

– Конечно!

– Давайте все-таки закончим с описанием той женщины. Как она выглядела?

– Я же ее почти не видела. Так быстро все случилось. Она такая… такая… ну… обыкновенная. Юбку помню. Длинная, широкая, темная, вроде синяя, что ли, или зеленая. Кажется, в цветочек. Или, может, штаны. Знаете, такие… вроде шаровар. Сверху майка, ну, футболка. Зеленая.

– На голове было что-то?

– Панама вроде. Или нет? Не помню.

– Панама? Бейсболка? Или непокрытые волосы?

– Волосы, кажется, в хвост забраны. Или, может, стрижка?

– Так хвост или стрижка? Вы же на нее сзади смотрели.

– Н-не знаю. Я упала и… И вроде бы очки у нее были, темные. А! Сумка! Сумка была! Большая, клетчатая. На белом фоне клетки.

Клетчатая сумка?

Единственная, хоть сколько-нибудь яркая деталь, отличная штука для отвлечения внимания, и это значит, что сумки, скорее всего, уже не существует. Но кто знает? Полистав папку с фотографиями в смартфоне, Арина нашла нужный снимок:

– Посмотрите, эта женщина не похожа?

Эля нахмурилась, вглядываясь:

– Вроде она. Я… плохо ее запомнила… я… растерялась… А это она? – в покрасневших, опухших глазах засветилась надежда. – Вы знаете, кто это? Да? Знаете? Значит, вы ее поймаете? – оживление схлынуло так же стремительно, как и зажглось. – Что же теперь будет?! – всхлипнула она и опять разрыдалась.

Неужели Зинаида?

С одной стороны, та тоже хватала детей по идейным соображениям. То есть никаких тебе требований о выкупе. Но Зинаида не интересовалась младенцами, и главное – Зинаида сейчас должна сидеть в стационаре. Вряд ли после последней попытки похищения ее так быстро выпустили.

И – пропавшее «обручальное» кольцо?

* * *

– А чего коляску-то оставили? Я думал, ее криминалисты заберут, ну там отпечатки, еще чего-нибудь. А то стоим, как три тополя на Плющихе.

Стояли, собственно, лишь двое. Третий, которому велено было не допускать до «места» настырных зевак и просто случайных прохожих, сидел на спинке скамейки почти спиной к аллее, расслабленно попыхивая сигаретой. По сторонам глядел, конечно, но прохожих в обозримом пространстве не наблюдалось, а из зевак остались только две бабульки на дальней скамеечке.

Но несмотря на некоторую неточность замечания, старший из стоявших, невысокий, кряжистый, явно разменявший уже четвертый десяток и приближавшийся к пятому, лишь хмыкнул. Если парень пользуется сравнениями из советской киноклассики, а не из какого-нибудь блокбастера, ну и хорошо. Не то что некоторые – он неодобрительно зыркнул на сидящего сержанта – которым одни космические боевики подавай, бах-бах, дзинь, пиу-пиу, ух, круто. И на работу потом глядят, как на скучную повинность. А из этого парнишки, пожалуй, толк будет. Интерес имеется. Вслух же сказал почти укоризненно:

– Так собаку же ждем.

– Да это ясно. А коляску-то… – он наклонил белобрысую голову к правому плечу, как щенок, столкнувшийся с чем-то неизвестным, непонятным.

– Балбес, – ласково объяснил старший. – Собаке ж чего-нибудь понюхать надо. Как она поймет, чей тут где след?

– А, ну да, – вздохнул молодой и тут же оживился. – Слуш, а ты не в курсе, кто приедет? Ну из кинологов.

– Кого пришлют, тот и приедет, а тебе зачем?

Молодой мечтательно закатил глаза:

– Там у них такая деваха есть – огонь!

Старший добродушно усмехнулся:

– Ну и давно бы подкатил, чего облизываешься-то?

– Говорю же – огонь! Я подкатил, типа позвольте вас… и приобнял так, слегка…

– И что?