Имитатор. Книга третья. Оправдание невиновных

Она сосредоточила все внимание на том, чтоб не зевнуть, боже упаси, не почесать рефлекторно нос, не сгорбиться – кто знает, когда спецу, который решает, картинку с какой именно из камер дать в прямой, черт бы их побрал, эфир, вздумается разбавить видеоряд Арининой физиономией. А госпожа следователь в этот момент как раз нос чешет – вот красота-то!

Хотя какая разница, как она будет выглядеть в этом дурацком ток-шоу – уж не дурнее прочих. Хотя «не дурнее» – маловато, надо чтоб прилично, чтоб честь мундира не посрамить… ох! Ну вот какого черта она тут красуется? Представитель следствия! Да еще и оттуда же, где произошел этот самый «Несчастный случай?» – так именовалась программа. Ненавижу Москву, сердито думала Арина. Ну какая им разница, для них же что Краснодар, что Красноярск – один леший. А уж Сыктывкар, Саратов и Салехард и вовсе – один и тот же город. Но кто-то из помрежей решил, видимо, добавить правдоподобия, а Ева и рада стараться:

– Ну Вершина, ну Ариночка! Ну и что, что ты в отпуске, ты ж через Москву поедешь, что тебе стоит в программе поучаствовать? Да я бы, если бы мне предложили, пешком бы побежала! Но я ж не следователь, я ж завканцелярией, кто меня позовет.

– А ничего, что все случилось еще до меня?

– Ой, подумаешь! Зато подследственность наша была. Я тебе все материалы пришлю, поглядишь, там немного. И Пал Шайдарович обрадуется.

Да уж, полковнику юстиции Пахомову только и дел, что радоваться на Арину в телевизоре.

Материалов было и впрямь немного. Дядька, видевшийся Арине в сизовской допросной, носил удивительно подходившую ему фамилию Кащеев и по делу проходил как потерпевший. Его молодая жена, отправившись гулять с малолетним сынишкой, заглянула в гости к своему приятелю – или, по версии Кащеева, любовнику. Выпили, то, се, время текло незаметно… Когда отправившийся разыскивать супругу муж ворвался в дом «приятеля», и тот, и кащеевская жена валялись по углам мертвецки спящие. А в холодной печурке лежало тельце маленького Вити.

Та самая молодая жена, Соня, когда ее впустили в студию, села на тот же диванчик, центр которого занимал герой программы, но не рядом, а чуть поодаль, на расстоянии руки. Словно боялась его, что ли? Но разве такие – боятся? Чуть не вдвое моложе своего сухопарого сурового супруга, пышная, фигуристая, эффектная, с крупными, четко очерченными губами и яркими темными глазищами… Впрочем, глаз было и не увидать – смотрела Соня только в пол. И, садясь, сразу съежилась, собралась в комочек, точно стараясь скрыть и пышную грудь, и прочие прелести.

Кащеев же, когда Соня явилась под свет прожекторов, наоборот, словно расцвел. О трагедии своей рассказывал надтреснутым горьким голосом, но свободно (впрочем, подумала Арина, ничего удивительного: сколько раз ему эту историю и во время следствия, и журналистам рассказывать приходилось):

– Она ведь каждый раз клялась – прости, все, больше никогда!

Лощеный ведущий аж засиял восторгом от такого благородства своего героя:

– Как же вы… Жена вам изменяла, а вы каждый раз ее прощали? Как же вы силы в себе находили принять ее назад?

– Да не изменяла она! – досадливо перебил Кащеев. – Ну… то есть… если что и было, так это когда она уже совсем не соображала. Она ж не за этим уходила – ей выпить надо было.

– И в тот раз… – вкрадчиво подсказал не то Вадим, не то Руслан.

– В тот раз она вроде как с Витенькой погулять пошла, – забубнил герой студии. – Мне-то и в голову не пришло сперва. Среди бела дня, да с ребенком еще… А она сразу в тот дом пошла…

– Где приятель ее жил? – уточнил ведущий, сочувственно, но аккуратно покачивая идеальной, демонстративно небрежной прической.

– Ну да. Потому что знала, что там было вино. Я и не подумал… А у меня ведь уже и документы все были на завещание, чтоб квартиру отобрать у тех, кто…

– Какую квартиру? – удивился лощеный.

Арине удивление его показалось наигранным. Наверняка ведь перед эфиром должен был знакомиться с историями гостей, иначе, не ровен час, в лужу сядешь. Однако вот, удивляется, как будто первый раз слышит.

– Да ее квартиру, Сонькину, – все так же досадливо пояснил Кащеев. – Когда я к себе-то ее привел, она ж на вокзале ночевала, побитая вся, несчастная. Ну пожалел – пропадает девчонка. Взял к себе, приодел, вылечил, в человеческий вид привел. Видите, какая видная оказалась?

Соня еще сильнее свела плечи, сгорбилась, пряча свою «видность».

– То есть сперва вы просто хотели помочь, даже не планировали жениться?