Имитация

Валентин все это время просидел в кресле, облокотившись о колени и обхватив голову руками. Стоило ему вчера зайти попроведать Иду — они ведь не ссорились, — и, может, она сейчас была бы жива. Черти принесли эту Ларису, будь он один… Хотя вряд ли зашел бы, вряд ли… Он никак не мог себе представить Иду мертвой. И что ее труп лежит в соседней комнате. Перед глазами всплыло ее лицо с виноватой улыбкой и слезками на ресницах. «Неужели не видишь, не чувствуешь, не понимаешь?..» А он, слушая ее горячечный шепот, не смел смотреть ей в глаза и то и дело отводил их в сторону… И потом изо всех сил старался забыть ее последний, прощальный взгляд, когда он одевался в прихожей, чтобы уйти, как оказалось, навсегда… Хотя нет, не навсегда: вот же опять встретились…

— Успокойтесь, — сказал ему Брянцев.

Валентин поднял голову и отрешенно посмотрел на следователя, потом на стену, отделявшую кабинет Андрея от гостиной:

— Почему ее убили?

— Это предстоит выяснить, — сказал Брянцев и спросил: — Где сейчас Изольда Маковкина, вы знаете?

— Двадцать седьмого января она улетела в Ростов, на какие-то курсы, и уже должна была вернуться… — Валентин тяжело вздохнул. — Третий день хожу смотрю на ее окна…

— А эта Лариса… Откуда она взялась?

— Ниоткуда. «Извините, можно вас на минутку?..»

— Но потом вы ходили с ней по улицам, разговаривали — что-то же она вам о себе сообщила? Не молчала же всю дорогу?

Валентин усмехнулся:

— Да она рта не закрывала, непрерывно что-то говорила, но я не слушал ее… Кажется, рассказывала, как выходила замуж, про какие-то цветы…

— И сами не поинтересовались, кто она такая — где работает, в каком районе живет? В конце концов, есть ли у нее муж, дети?

— А мне это нужно?

— Похоже, она единственная, кто может подтвердить ваше алиби. Вы хоть внешность ее запомнили?

Валентин напряг память.

— Пальто серое, шапка тоже, волосы рыжие… Лицо… Не помню ее лица…

— Глаза какого цвета?

— Не знаю.

— Нос какой?

— Не знаю…

Брянцев откинулся на спинку стула, снял очки и положил их на стол.

— Трудновато будет разыскать вашу знакомую.

В дверь заглянул один из оперативников, кивком вызвал Брянцева в прихожую и сообщил, что свидетельница со второго этажа опознала на фотографии женщину, которая спускалась по лестнице в день убийства Андрея Орлинкова.

Вернувшись за стол, Брянцев постарался не выдать охватившего его волнения.

— Ваша Изольда… Они с Орлинковой были знакомы?

— Сколько знаю — нет, — и сокрушенно покрутил головой: — Ума не приложу, как моя записная книжка могла оказаться тут!..

— Сегодня вы ее брали в руки?

— Сегодня… Кажется, нет. Но вчера я точно заглядывал в нее. Записал один телефон.

— В какое время это было?

— Незадолго перед концом работы.

— И вы помните, что снова положили ее в карман спецовки? На работе не могли оставить?

— Не думаю. Да, вспомнил: в общежитии, когда снимал спецовку, вынул из правого кармана сигареты, а зажигалка оказалась в левом кармане, там была и записная книжка.

— Спецовку вы сняли…

— Да, повесил на гвоздь в ногах кровати.

— И когда отправились гулять, спецовка осталась в комнате?

— Да.

— Этим вечером вы ее больше не надевали?

— Нет. Только перед тем как лечь спать, положил в ее правый карман оставшиеся сигареты и зажигалку.

— А левый карман не проверили?

— Нет. И сегодня за весь день… Хотя постойте: в обеденный перерыв мне понадобилось позвонить по тому телефону, который я вчера записал… Ну да, я сунул руку в карман за книжкой, но вспомнил номер и набрал по памяти.

— А пока набирали номер, рука была в кармане?

— Да, и мне кажется…

— … что в кармане было пусто?

— Да. Но в тот момент я как-то… Голова была занята другим…

— Вчера вечером, пока вы гуляли с Ларисой, к Олегу Миронову мог кто-нибудь прийти?

— Да, он сказал, что пригласил свою… подругу, и, собственно говоря, попросил… не возвращаться слишком рано.

— Вы видели его подругу?

— Нет, ни разу. До вчерашнего вечера она не появлялась в общежитии.

— Как ее зовут?

— Не знаю.

— А та женщина, которую видели в подъезде в день убийства Орлинкова… Вам известны ее приметы? Еще раз прошу вас быть предельно откровенным.

— Да, приметы известны, но сам я эту женщину не видел, а потому… — сказал Валентин и отер со лба пот. После долгого молчания с трудом выговорил: — Мало ли кто ходит в бежевых дубленках…

— У вашей Изольды, кроме того, черные волосы и родинка на щеке, — заметил Брянцев.

— Мало ли у кого есть родинки, пробормотал Валентин и приложил палец к своей щеке. — У меня вон тоже. Черная. Скажите… вы… арестовали ее?

— С чего вы взяли?

— Ну… кто вас знает!..

— По некоторым, пока не проверенным сведениям ее сейчас нет в стране.

Валентин не поверил ушам:

— Нет… в стране? Она разве… не в Ростове?

— Говорят, что она сейчас на Канарских островах.

— Где-где?!. На Канарских островах? Что она там делает?

— Что делает? Надо думать, загорает под тропическим солнцем, купается в синих волнах океана, — разъяснил Брянцев. — А как оказалась там? Детали пока неизвестны. Надеюсь, когда она вернется, вы сами ее подробно обо всем расспросите.

Валентин никак не мог прийти в себя: