Имитация. Явление «Купидона»

Поднимаю воротник пальто, когда очередной ледяной порыв ветра ударяет в лицо. Мои пальцы немеют от холода, теряя чувствительность. Я сжимаю правую руку в кулак, глядя на искалеченную конечность, вспоминая, как бежал по снегу, отчаянно пытаясь найти дорогу назад, к вокзалу. Черных воронов и серое безжалостное небо, мороз, пронизывающий тело. Отчаянье. Страх, усталость. Я метался, надеялся, ждал, искал. Дети не верят в смерть, для них ее не существует. Дети ждут чуда, даже когда вокруг мрак и боль. Потерять двух матерей, которых любил всем сердцем — что может быть страшнее? Когда убили Эмму, я потерял не только ее. Это был конец жизни, надежды, веры в чудо. И я не знаю, что должно случиться, чтобы я снова ощутил себя по-настоящему живым.

— С днем рождения, мам, — шепчу я. Холодные капли падают на мои волосы, лицо и руки. Чертов дождь. Совпадение или нет, но каждый раз, когда я прихожу на кладбище, начинает накрапывать дождь, словно природа скорбит вместе со мной. Словно кто-то сверху выражает свою запоздалую солидарность. Все ужасные моменты моей жизни связаны со снегом или дождем.

— С днем рождения, — повторяю я, открывая зонт, и слепым взглядом наблюдая, как ветер несет по земле пожухшие листья мне под ноги. Я закрываю глаза, с трудом дыша. В день рождения Эммы в доме всегда было много цветов, она любила хризантемы и лилии. Я принес их ей сегодня. Я помню, как папа начинал готовиться за неделю, или даже раньше. У нас был свой кружок заговорщиков. Мы разыгрывали для мамы конкурсы, прятали подарки повсюду, составляли карту, и она искала, и каждый раз радовалась и угадывала, чей подарок нашла. Всегда угадывала. Для меня этот факт до сих пор загадка. Ну как она могла знать? Вечером к нам приходила няня, и родители, счастливые, загадочные, нарядные, уходили и появлялись под утро, энергичные, бодрые, немного смущенные.

Слабая горькая улыбка заставляет дрогнуть уголки моих губ. Это все что мне осталось. Воспоминания о счастье, которого было так чертовски много, что, казалось, будто оно неисчерпаемо, бесконечно. Мне повезло. Многие живут и не замечают, а я знал, каждый день и час знал, насколько счастлив. Никто не имел право безнаказанно отнимать это у меня, у нас. Бог учит смирению и прощению, но я не верю в такого Бога. Есть преступления, которые требуют жёсткого и безжалостного наказания. Да и как можно смириться, если гнев и ярость не утихают, питая мою душу черной ненавистью. Ничто не способно вытравить яд из моей крови, даже Фей с ее умением прогонять призраков. Страстная, божественная Фей, на краткий миг возвращающая мне улыбку, бушующие эмоции и иллюзию свободы. Она мой оазис, последняя нить между прошлым и настоящим, но Фей не сможет спасти от того, кем меня сделала гребаная жизнь. Любовь в нашем случае не несет исцеления, не рубцует раны… Она лишь хрупкая тень на выжженном поле, тонкий аромат увядших цветов, отчаянно пробивающийся сквозь гарь и черный смог…

В свои двадцать четыре года я, как никогда, был уверен в своих целях, задуманном и таком близком возмездии. Я чувствовал себя сильным, несгибаемым, предусмотрительным и хладнокровным. Молодой, отчаянный, ожесточенный. Я был так одержим правдой. Справедливостью, местью. Моя игра казалась полностью оправданной и необходимой для того, чтобы не сойти с ума от переполняющего меня гнева. И я не видел никакого другого пути для себя, ни одного. Я был слеп и самонадеян, фанатично предан своим принципам. Тогда еще я мог остановиться. И запустить другой вариант событий. Привел бы он к другому финалу? Теперь я никогда этого не узнаю.

Дождь стучит по зонту сильнее, громче, стекая ручьями на рукава моего пальто. Поежившись от холода, я поднимаю голову, заметив впереди какое-то движение. Прищурившись, всматриваюсь сквозь серую стену дождя в надвигающуюся на меня высокую фигуру мужчины в сером элегантном пальто. Его рука в чёрной перчатке держит над головой зонт, частично скрывающий лицо. Уверенная твердая походка. Я обвожу взглядом городское кладбище. Никого кроме меня и незнакомца. Я без охраны. Расстояние между мной и мужчиной стремительно сокращается. Его окружает невидимый ореол власти, успеха и больших денег. Передо мной не тот, кто станет стрелять на кладбище, но наверняка тот, кто может позволить себе нанять киллера.