Имитация. Явление «Купидона»

Я не думал о будущем, о том, что мне заготовила новая семейка, не горевал по погибшим, не купался в жалости к себе. Мои мысли деформировались и переместились в совершенно иное пространство, от которого я отгородился толстой стеной. Но в то же время я прекрасно осознавал, что мое отрешенное состояние является результатом медикаментозного воздействия. Оно не было естественным, и я не хотел, чтобы действие лекарств закончилось.

Когда железная дверь со скрежетом открылась, я даже не пошевелился. Не было ни сил, ни желания. И ни малейшего интереса узнать, кого принесли черти и с какой целью. Состояние абсолютного пох*изма. Надо узнать название лекарств.

В комнате раздались шаги сразу нескольких человек. Одна женщина и двое мужчин. Я автоматически и без интереса анализировал слуховые наблюдения. Острожные легкие шаги остановились у моей кровати. Это девушка. Легкая, осторожная. Зашуршала упаковка от шприца, раздался треск стеклянной ампулы. Женщина действовала быстро и профессионально. Возможно, медсестра или ей просто страшно. Я бы на ее месте тоже меня боялся.

– Я должна ввести вам обезболивающее, – на ломанном английском произнес тонкий дрожащий голосок. Я перевернулся на спину и посмотрел на склонившееся надо мной лицо. Молоденькая азиатка смущенно отпрянула назад. – Протяните руку, сэр.

Я чуть не рассмеялся. Сэр? Это она мне? Они тут отмороженные все напрочь? Или издеваются так? Мой взгляд скользнул к двери, и там я ожидаемо обнаружил двоих неподвижных нигеров в неизменных строгих черных костюмах со свирепыми лицами и огромными ручищами.

– Как тебя зовут? – мой взгляд вернулся к девушке. Она была миловидной. Раскосые черные глаза, бледная кожа, темные гладкие блестящие волосы, собранные в пучок на затылке, розовые губы, сложенные в слабую улыбку. Очень худенькая и совершенно безобидная. Ее прислали, потому что только животное способно было бы причинить ей боль.

– Лиен, сэр.

– Не называй меня сэр. Мне семнадцать, я учусь в старшей школе, – зачем-то сообщил я. Она кротко кивнула.

– Протяни руку, пожалуйста. Я сделаю укол, – вздёрнув бровь, я повиновался и не сводил напряженного взгляда с ее сосредоточенного лица во время процедуры. Мне всегда казалось, что уколы делают в задницу, а не в вену. Не то, чтобы мне не терпелось показать ей свой зад, просто я хотел быть уверен, что в шприце нет наркотиков. Мое состояние, учитывая события вчерашнего дня, слишком легкомысленно-отрешённое. Возможно, я все еще нахожусь в шоке, а лекарства вовсе не причём.

– Откуда ты Лиен? – спросил я, чтобы заполнить напряженную паузу.

– Из Северной Кореи. Мой отец француз.

– Я только хотел сказать, что ты не очень-то похожа на кореянку. Скорее, на японку. Что ты мне вколола, Лиен?

– Обезболивающее, – ответила девушка. Я отвернулся, устремив взгляд в белый потолок. Она ничего не скажет. Это очевидно.

– Вам нужно есть, сэ… Я принесу суп.

– Нет, спасибо, – отрицательно качнул головой я.

– Как скажете. Вечером я приду сделать перевязку и еще один укол. Вы скоро поправитесь. – Вежливо произнесла она. Я ничего не ответил, потеряв к ней всякий интерес. Конечно же, ей плевать на меня. Она делает свою работу, за которую ей платят, а, может, и не платят. Я не удивлюсь, если девушку привезли в Штаты нелегально, и она бесплатная рабыня. Я уже говорил, что увлекаюсь фильмами о гангстерах. Такое там сплошь и рядом. Признаться, я даже фантазировал о собственной рабыне и о том, что я бы с ней сделал…. Это было не серьёзно. Все парни в моем возрасте мечтают о девушках, которые никогда не говорят «нет». На меня накатила очередная волна усталости, захотелось спать. Шаги Лиен удалились в сторону двери, которая скрипнула, а потом со скрежетом захлопнулась.

Так прошло несколько дней, в течение которых ко мне два раза в день заходила Лиен, приносила еду, делала уколы, меняла повязку на голове, обрабатывала шов на затылке (я, кстати, пропустил процедуру наложения шва). Я с ней не разговаривал. Мне не хотелось. Я пребывал в апатичном, безучастном состоянии, витая в каком-то параллельном измерении и не торопился возвращаться в реальный мир. Иногда на меня накатывали неожиданные приступы активности. Я вскакивал с кровати, начинал отжиматься от пола, потом хватал стул, бил в окно, в двери, колошматил по стенам. Крушил мебель. Потом выдыхался и снова впадал в спячку, в невесомость, теряя счет времени и ощущение реальности.

Я мог часами лежать на полу, глядя в потолок, пока черномазые ублюдки в костюмах убирали результаты моих буйных действий. Я их даже не замечал. Потом, когда мне стало лучше, точнее, когда дозировка психотропных препаратов уменьшилась (я все-таки уверен, что это были они) я так и не смог вспомнить, где пребывало мое потерянное одурманенной сознание во время длительных промежутков безмолвия и прострации.