Имитация. Падение «Купидона»

Ловушка намертво захлопнулась. Моро меня сыном привязал крепче, чем Купидоном остальных девчонок. После мне Кайла только на несколько часов раз в неделю приводили, и когда из рук выдирали, мы оба рыдали взахлеб. Такую душевную боль даже животное не выдержит…

А когда важные гости Моро на меня жаловаться стали, он Имитацию в ход пустил. И знаешь, так действительно проще было, ни боли, ни отвращения. Один недостаток — когда действие заканчивалось, подохнуть хотелось, выть диким зверем, вены зубами вскрыть, голову разбить о стены. Если бы не Кайл, я бы не выжила. Но у судьбы на меня планы пострашнее были.

Через полгода Кайл заболел, простыл, как со всеми малышами случается. Мне его две недели не показывали. Оказалось, осложнение на ослабленное сердце пошло, и даже Моро с его деньгами и возможностями бессилен оказался. Я об одном молила, чтобы меня в палату пустили хоть на минуту, на секундочку, обещала что угодно для него сделать, пол под ногами целовала. И он выполнил мою просьбу и о данном мной обещании не забыл.

Больничная кровать большая казалась, а Кайл такой маленький. Темные волосики вихрами вокруг головы, личико бледное, кожа прозрачная, реснички длинные, черные. Он так и не посмотрел на меня глазками твоими синими. Я по руке тоненькой его гладила, песенки пела, которые никогда от своей матери не слышала, остаться со мной умоляла. Всем богам молилась. И черту, и дьяволу. Меня утром из палаты силой вывели, в коридоре бросили и в реанимацию больше не пустили. Я там в беспамятстве несколько дней на кушетке провела. Потом врач меня растолкал и с бесстрастным лицом сообщил, что все для Кайла закончилось. Мой мир в одно мгновение выключили. Не кричала я, не билась, не плакала. В одном дне застряла на несколько месяцев, утратив связь с реальностью. Меня насильно из темноты вытаскивали, накачав транквилизаторами. Первый раз глаза по-настоящему открыла только на кладбище. Моро похоронил Кайла в могиле твоей матери, ни имени, ни памятника. Только на надгробии Купидона попросил выгравировать, как единственная память об улетевшем ангеле. Для Моро это место всегда было особенным, как сакральное капище, личное чистилище. Все по-разному расстаются с призраками, а Квентин не хотел прощаться, он воскрешал историю, запуская ее заново, но уже с другими участниками.