Имитация страсти

В принципе, оживленное, нарядное, приветливое общество могло бы меня удивить и порадовать. Но я вошла в этот зал со всей ожесточенностью, отвращением и подозрительностью своего ужасного опыта. Я здесь не просто чужая, я – засвеченный с разных сторон враг. Носитель информации, которой я угрожаю многим, не слишком этого скрывая.

Высший свет. «Высший свет». Это вам не утонченные, образованные, воспитанные Аринами Родионовнами дворяне, не тургеневские девушки на выданье. Это «лучшие люди города», то есть самые крутые во всех отношениях, в том числе криминальном. Здесь потомки тех, кто служил дворянам, тех, кто их расстреливал, кто занимал их дома. Здесь царит смесь генов лакеев, клерков, жандармов, большевиков в гимнастерках и сталинских палачей у кровавой стенки. И мощная, вольная струя бессмертной ОПГ, которая всегда готова овладеть ситуацией.

Таков примерно состав мужской части гостей – внешне холеных, добродушно улыбающихся во весь вполне голливудский рот. А их спутницы в роскошных нарядах, одни – в изысканных, другие – в вопиюще безвкусных, – это жены, любовницы или просто профессиональный эскорт. Очень разные внешне, но практически все с печатью категории на всем – от лба до каблуков. И в этом они похожи до жути. Для меня это разные стадии Василисы. Просто есть те, которые умнее и проворнее своих постоянных или временных партнеров, и они сумеют их переиграть.

Все эти мысли и эмоции не помешали мне быстро, мельком, но очень пристрастно оценить себя со стороны в сравнении с остальными женщинами. Здесь многие моложе меня, есть гораздо стройнее, буквально на всех драгоценностей – на состояние. И, конечно, ухода и усовершенствования внешности – на многие миллионы. Но я сначала оценила свое отражение в женских настороженных и обеспокоенных глазах, потом посмотрела на себя и других в зеркальной стене.

Это забавно: сама не ожидала, но я чем-то симпатичным и выгодным отличалась от них всех. Платье сидело, как и было задумано по фасону: как будто нежная и ленивая женщина встала обнаженной и просто скользнула в розоватое облако, чтобы пробежаться по гребню волны. Волосы лежали, как им вздумалось, даже без фена. Количество макияжа не помешает мне ни смеяться, если захочу, ни есть, не опасаясь потерять рисунок губ, ни плакать, если вдруг вздумается. Даже отсутствие украшений работало на имидж естественности, в этом было что-то победное и высокомерное, как будто я настолько уверена в своей неотразимости, что не хочу портить ее блеском побрякушек.

Я посмотрела на Валентина и поймала в его глазах довольное, даже гордое выражение. Он, конечно, ничего не скажет, кроме общих слов, но, похоже, я все оценила верно.

А дальше, в общем, и рассказывать нечего. Я просто расслабилась, вкусно ела, пила вино, смеялась их шуткам. С женщинами говорила о тряпках, с мужчинами – о политике и экономике. Чувствовала со всех сторон все более заинтересованное внимание к себе.

Один эпизод запомнился мне особо, я сохранила его в памяти во всех деталях.

Вечер был в разгаре, когда дверь в зал разъехалась и вошли два человека в строгих черных костюмах и белых рубашках. У них были серьезные, даже мрачноватые лица. Они помахали издалека хозяевам, которые сидели за столом, затем за ними въехала инвалидная коляска с ручным управлением. В ней сидел худой мужчина с длинным носом и острыми серыми глазами под тенью густых бровей. Хозяин суетливо, даже угодливо устроил эту троицу за меленьким столиком у окна.

Мы с Валентином пробыли на приеме еще час. И за это время я поймала ровно пять внимательных взглядов серых глаз человека в инвалидном кресле.

Когда мы уже ехали домой, я легко вызвала в памяти разговор Александра и Григория, который подслушала в Санта-Фе. Григорий рассказывал о том, что встретил в банке Лос-Анджелеса «важняка» Илюху, которому бандит Хмырь по приказу Александра когда-то прострелил позвоночник. Он сказал, что тот, наверное, приехал по их душу. Так он, похоже, был более чем прав.

– Странные люди были на этом приеме, – произнесла я вслух. – Тех, которые пришли позже всех, посадили у окна. Один в инвалидном кресле, два других с такой выправкой, как будто у них пистолеты в каждом кармане.

– Не знаю, как насчет пистолетов, – рассмеялся Валентин, – но ты практически угадала. В кресле – бывший следователь генпрокуратуры по особо важным делам Илья Харитонов, с ним его адвокат и один конторский мужик. Серьезная троица. Наверняка кого-то пасут. Этому Харитонову все неймется. Я был уверен, что он живет в Лондоне.

– Хозяин пригласил их на этот прием?

– Точнее будет так. Им зачем-то понадобилось сюда прийти, а хозяин был вынужден пригласить. Это не те люди, которым отказывают. Они многих держат на разных крючках.

– Мне казалось, что порядок другой: сотрудники правоохранительных органов просто обслуживают богатых людей за деньги.