Иммигрант

— Юра, — спокойно начал я, — здесь не всё так плохо, как может показаться на первый взгляд. Ты, вероятно, уже успел встретить местных клоунов? Они и в самом деле могут перепугать кого угодно, но это только если их не знать, — я вспомнил про Факира и Самурая и улыбнулся.

Юра посмотрел на меня в недоумении.

— Один рычал и махал зажигалкой, а второй пытался сделать себе харакири. — Этих кадров ты уже успел повстречать? — спросил я его, улыбаясь.

— Да! — резко ответил он, — именно их я и видел сегодня. Одного в столовой, а другого в телевизионке.

— Но на них не нужно обращать внимания, они безобидные и, скорее всего, просто играют свою роль, пытаясь обратить на себя внимание соцработников. Пойми, система здесь так устроена. Если у тебя не всё в порядке с «кукушкой», — я сделал паузу и ткнул указательным пальцем на голову, — и тебе поверили местные соцработники, ты очень быстро можешь продвинуться по иммиграционной лестнице: быстро получить социальные деньги, квартиру, все льготы и вид на жительство, соответственно, всё это без трафика. Понимаешь? — усмехаясь, сказал я.

Мне показалось, что он меня не слушал. Юра сидел на кровати, держался руками за голову, опустив её практически между колен, и бормотал негромко:

— Ну почему мне так не везёт?

— Юра, перестань, — я стал дальше успокаивать его.

Объяснил, что здесь вполне сносно, что нужно дать себе немного времени, раззнакомиться с разными людьми.

— Здесь есть неплохие ребята, они в меньшинстве, но они есть, и я тебя с ними познакомлю. Я покажу тебе лагерь с другой стороны! Тем более, что из него свободный как выход, так и вход (для обитателей), и тебя здесь никто насильно не держит. Я покажу тебе город и его достопримечательности.

Пока я говорил, всё время наблюдал за его реакцией, и к большому счастью, он становился чуточку расслабленней и спокойней, даже слегка улыбнулся несколько раз. После того как я закончил, Юра, посмотрев на меня уже абсолютно спокойным и где-то даже уверенным взглядом, сказал:

— Роберт, а я ведь уже планировал покончить жизнь самоубийством этой ночью. Хотел удавиться на собственном ремне.

Возникла небольшая пауза, которую я быстро попытался прервать:

— Из-за этого лагеря?!. Из-за того, что тебе здесь так не понравилось?! — спросил я, немного усмехнувшись.

— Не только… Лагерь и его обитатели, конечно же, сыграли свою роль, но есть ещё кое-что… — Юрий замолчал. Через несколько секунд молчания он опять заговорил: — В большей степени те события, которые произошли со мной за последние четыре дня… мне до сих пор сложно это пережить… переварить… Я весь, как в тумане… — посидев минуту в тишине, он снова продолжил: — Роберт, наверное, не зря я тебя встретил.

— Конечно не зря! — сказал я в ответ с энтузиазмом и похлопал его по плечу, давая понять, что он теперь не один, что у него теперь есть, если не близкий друг, то товарищ, который всегда сможет поддержать.

— Юра, ты пойми, человек не должен бояться жить и опускать руки так, как это делаешь сейчас ты. Ведь это же глупо покончить жизнь самоубийством, тем более в твоём-то возрасте. Кому ты сделаешь хуже? Только себе, не успев насладиться жизнью сполна, с её красками, как весёлыми — яркими, так и серыми — печальными, из за которых не стоит впадать в крайности… — я не успел закончить, как он перебил меня.

— Так в том-то и дело, Роберт, что я как раз и начал это делать, начал жить как человек, наслаждаться и радоваться жизни каждый день, но обстоятельства прервали этот удивительный процесс наслаждения! — возбужденно сказал Юра и опять поник головой.

— Ты не хочешь рассказать, что произошло с тобой за эти четыре дня? — поинтересовался я.

По большому счёту я интересовался не из любопытства, мне хотелось знать, насколько всё серьёзно или нет. И что от него можно было ожидать в дальнейшем. Видно было, что он не очень хотел рассказывать — от недоверия, конечно же, ведь знал он меня каких-то пять минут, но всё же, выдержав небольшую паузу, Юра решил рассказать:

— Всё началось с того, что четыре года назад я прилетел в Канаду. И мне сразу до безумия понравилась эта страна! Так сильно, что я без малейших колебаний захотел остаться в ней навсегда. Моя виза закончилась через две недели и мне ничего другого не оставалось делать, как попросить политическое убежище. Что я и сделал. Приняли меня очень хорошо. Поверь! Всё было гораздо цивилизованней, чем здесь, в «Европе» — сказал он с сарказмом, — там не было никаких лагерей… Мне сразу дали социальную помощь, я нашёл прекрасную квартиру, завёл друзей и всё шло ровно и спокойно. За эти четыре года я чувствовал себя там, как дома. Покупал красивые вещи, хорошую дорогую аудио и видеотехнику. Другими словами, создавал себе уют, — остановился Юра и взгрустнул.

На протяжении всего своего рассказа он улыбался, смеялся, а также грустил. Всё, что с ним происходило, он описывал настолько эмоционально, что даже я на время представил себя в Канаде на его месте. Он рассказывал про красивые живописные места, где он успел побывать, про водопады, горы, парки и необъятные леса.