Иммигрант

Охранник Гарри стал работать на Бермудеса и пошёл на курсы испанского языка. Усилия Матильды Грасс по отстранению Джины от активного участия в неудавшейся операции по аресту Педро, Капучино, Бермудеса и Спенсера увенчались успехом. Карьера Джины не пострадала. Над её рабочим столом появилась фотография «Эмпайр-Стейт-Билдинг», на которую она часто смотрела с грустью. Сослуживцы стали замечать, что кто-то часто звонит ей по телефону. Она отходила в коридор, но было слышно, что Джина говорит на испанском. Даже те, кто не знал языка, догадывались, что она произносит имя — Фидель. Особо любопытные замечали, что её глаза при этом наполняются счастьем.

В сентябре Фидель пошёл доучиваться в колледж и переехал из общежития жить домой. Он перестал подрабатывать игрой на гитаре, но приёмная мать Нэнси часто слышала, как из его комнаты звучат аккорды популярной мексиканской песни — «Cielito Lindo — Прекрасный малыш». Фидель стал посылать анкеты в американские университеты, но ему хотелось продолжить учиться где-нибудь поближе к Томс Рива. Потом обязательно заработать миллионы на криптовалюте.

Тейкер Парлсон продолжил поиски клада капитана Кидда. Он решил, что место должно быть очень приметным, если смотреть с океана.

«Кидд же не на телеге ездил грабить, а подплывал на корабле. Наверняка хотел полюбоваться на место, где зарыл клад, всякий раз когда бывал рядом с берегом», — раздумывал Парлсон о своих поисках.

Под видом отдыхающего он несколько раз проплыл на прогулочном катере возле барьерного острова. После последних убийств капитан катера это насторожило. Полицейский проверил у Парлсона документы, но ничто уже не могло остановить кладоискателя. Самым заметным местом оказался холм, по которому дорога поднималась к мосту на барьерный остров. Именно там сорвалась машина, в которой ехала Элизабет Бейлор. Надежды найти клад в этом месте было мало. Наверняка всё вокруг было перекопано полицейскими.

Но упорству Парлсона не было предела, он приехал с лопатой и начал копать. Неожиданно лопата упёрлась во что-то жёсткое. Парлсон бросил лопату и начал копать руками. Скоро из песка показалась чёрная сумка с большим замком золотого цвета. Это была сумка Элизабет Бейлор, которая отлетела во время крушения в сторону и оказалась засыпанной песком.

Парлсон открыл сумку, достал оттуда копию старинной карты, план Манхэттена, где крестиком было отмечено место прямо на берегу Гудзона и старинную линейку.

— Здесь оба — Кот и Дог на месте
И на друг друга очень злы
Как шпаги скрещены хвосты
И получилось перекрестье

Там, где была стена когда-то
Осталась лишь одна скала
И громко плещется волна
Руль корабля откроет врата

И будут жемчуга и злата
Рубинов тоже там не счесть
Вот у меня такая весть
Отгадка скажет место клада

Удача будет без сомненья
Готовьте место для монет
И в этом вам поможет пьед
Один к десяти все измеренья,

— громко вслух прочитал Парлсон.

Слово «пьед» было обведено в кружок. Также от руки было написано — сложить порядковые номера букв в алфавите. Кэт, С — 3, A — 1, Т — 20, Д — 4, O — 15, G — 7. По горизонтали — 24 /10 пьед, 26/10 плед по вертикали. Клад под скалистым камнем похожим на корму корабля. Камень повернуть, как штурвал.

Когда Парлсон приехал домой, то сразу же бросился к ноутбуку, открыл приложение ChatGPT, и напечатал — «пьед».

— Франция в 17-м веке применяла собственную систему мер и весов, которая часто отличалась от систем, используемых в других странах. Пьед был основной единицей измерения длины и эквивалентен приблизительно 32,48 см. Это был французский аналог фута, — прочитал про себя Парлсон через минуту.

Он снова бросился к плану Манхэттена, и понял, что бывал на месте, которое было отмечено крестиком. Там на набережной возвели небольшую арку, которая напоминала средневековый мост через маленький ручеёк. Наверху была скамейка, с которой влюблённые могли обозревать устье Гудзона. Сколько раз Парлсону девушки отказывали именно здесь.

«Судьба благоволит упорным! Клад Кидда мой!», — подумал он.

Парлсон бросился к телефону и набрал номер Эммы.

— Собирайся, мы едем в Нью-Йорк! — сказал он, как только она ответила.

— Ты всё-таки получил Пулитцеровскую премию!

— О чём ты! Теперь я смогу учредить свою — Парлсонскую премию! — Воскликнул Парлсон.

Дуракам везёт!