Иммунитет (СИ)

Вместо двух сухих обгорелых проплешин получились две безобразно-грязные черные дыры в газоне…

Кузены стояли около них и дружно чесали затылки.

— Если в этот раз нагорит, то за дело… — вздохнул Гарри.

— Обоим нагорит… — поддержал его кузен.

Они переглянулись.

— А если вырезать кусочек у кого-то?

— Ты сдурел?! Все же увидят!

— А я бы оттяпал у Фигг… — Дадли хотелось отомстить противной соседке за недавние неприятные воспоминания и вредных котов, которые не давали до себя дотронуться и жутко царапались. — Только увидят же. Эх!

Гарри посмотрел на досадующего кузена, и через пять минут они уже скребли замок чулана: от применения Алохоморы его что-то удерживало. А вот навык вскрытия имелся — внутри щелкнуло, и дверь отворилась. Гарри рванулся к своему сундуку, обзывая себя малолетним кретином. На кой ему сдались чары невидимости, когда у него тут мантия-невидимка лежит? Неужели он настолько привык к запретам, что… Но ведь он уже ходил за книгами. Записать в тетрадь…

Обновление теткиной лужайки затянулось, и их все-таки застукали —  к счастью, при окончании процесса. Петунья Дурсль, с большой корзиной, заполненной новыми саженцами, наблюдала, как газон в ее саду словно по мановению руки становится чудесного ровного цвета, какой имеет только молодая здоровая трава. В горле встал комок от умиления: ее мальчики готовят ей сюрприз! Однако розовый сироп тут же оказался разбавлен ее жизненным опытом, намекнувшим, что в таком возрасте детки обычно занимаются подобными делами неспроста.

Ругать? Вроде не за что. Но узнать, что происходит, она обязана.

— И что тут у вас?

Мальчишки дружно вздрогнули.

— А мы тут… Э… Я тут пробую траву… того…

— Мы тут газон обновляем, — заявил Дадли. — Все честно. Я присматриваю.

Гарри сдержал хихиканье. Великий Большой Дэ. Он ему припомнит, как присматривать…

— Ну, раз у вас так славно получается…

Садовая эпопея продлилась до самого вечера.

Гарри опробовал все виды полива, которые только смог себе представить. Больше всего ему понравился душ из маленького, но сердитого облачка: темно-сизого и с крошечными молниями. Это ж как он теперь… ух! Ого-го! Гермиона выпучит глаза, а Рон, наверное, съест чего-нибудь, например, свою шляпу. Ну и ладно. Настроение было просто отличным!

Но когда Гарри предложил тете, закончившей наконец работу и любовавшейся на аккуратные молодые кусты, подрастить их магически, то в ответ услышал неожиданно твердое:

— Нет, розы не трогай! Я тоже хочу гордиться чем-то СВОИМ, — заявила тетка и отправила их на кухню ставить чай.

Гарри задумался… и проникся.

А за ужином… как тетя умудряется делать эту удивительную вкуснятину? Может, ему тоже стоит научиться?

Пирог с патокой, орешками и со взбитыми сливками был…

БЫЛ. Недолго.

Гарри облизнулся и обменялся понимающим взглядом с кузеном. Жизнь была хороша. Но когда тетя Петунья достала еще один почти такой же… дядя ушел в гостиную и там закрылся газетой. А они…

— Нет уж. Маленькими порциями, медленно, чтобы еще и осталось немного: я хочу отнести кусочек миссис Фигг…

Гарри поперхнулся. Дадли громко клацнул зубами — у него с ложки упал кусок.

Миссис Дурсль ухмыльнулась, глядя, как покрасневший племянник делает вид, что ничего не случилось, а любимый сыночек тщательно вылизывает чистую ложку. Та-ак. Она на верном пути.

Этим вечером Гарри понял: куда там Веритасеруму по сравнению с пирогом его тети!.. В том случае, конечно, если к пирогу прилагается она сама. Отрезая по небольшому кусочку, аккуратно задавая вопросы, она вытянула у них все.

«Вот кому в аврорате работать, — подумал он. — Но научиться стряпать такой пирог я хочу». Последней частью мысли он и поделился.

— Ну что ты, Гарри, я совсем не против, если ты когда-нибудь сделаешь это вместо меня. Хотя бы и на следующей неделе. Только ты мне расскажи наконец, что с тобой происходит. Я бы попросила у тебя почитать ту твою тетрадь, но это было бы не слишком красиво, не так ли?

Гарри покраснел. Он даже представить не мог, что его записи будет читать кто-то, кроме него. Не мог он и догадаться, что для Петуньи его чистосердечное признание, ну или хотя бы его часть, были куда предпочтительнее, чем распутывание каракулей, оставленных его пером.

«Писать пером. Фи, какая глупость, — думала Петунья всякий раз, когда видела усердно выводящего страшненькие буквы племянника. — И это когда давно изобретены авторучки, а стержень можно наполнить чем угодно, маги ведь!»

Ну… Гарри набрал побольше воздуху, и поделился своими размышлениями о «голосе». Дурсли насторожились.

— Ты его слышишь или вспоминаешь? — поинтересовался дядя.

— Даже не могу точно сказать. А еще бывает два голоса. И они разговаривают. Но так только один раз было.

Взрослые переглянулись. Дадли сочувствующе засопел. Гарри напрягся.

— У нас — нет, — твердо сказала тетя.

— Значит, в Манчестер…