Имодести Блейз (СИ)

Эвриал лихорадочно соображал, что делать... Ситуация создавалась абсолютно патовая. Раскрыть крылья? Эту идею пришлось отбросить. Силы асура ещё не восстановились и двоих он не потянет. Сражаться? Против нескольких миллионов кровожадных садистов? Это было бы самоубийством даже во времена рассвета его силы. Эвриал не мог так рисковать - если он умрет здесь, на Этере, ему уже не возродится. На этом острове все конечно. Кроме богов, которые вопреки всем законам царящим здесь не только жили и не старели, но и получили огромную силу. Пока он пытался придумать хотя бы что-то, полую внутри скалу огласил протяжный вой, и огромный сикомэ неожиданно оказался прямо перед ними, спикировав откуда-то сверху. Встретившись глазами с Эвриалом, тварь снова издала воинственный рев, явно определив в нем самого сильного.

Асур приготовился с ним сражаться, но тут произошло нечто неожиданное. Позади него раздался жуткий, пробирающий до костей рев. Эвриал резко оглянулся и теперь уже он грязно выругался. Имодести.

Девушка потеряла последние крохи контроля. Она же не говорила только рычала. Асур пропустил тот момент, когда у неё появился хвост, но сейчас девушка с красными глазами, остервенело махала им со стороны в сторону, выказывая агрессию и желание сражаться.

- Это конец, - промямлил побледневший эльбст. - Её уже не вернуть...

Его прервал ещё один яростный рев. Сикомэ, прыгнувший прямо перед неожиданными гостями, скорее всего был вожаком, и сейчас, чуя в Имодести подобную себе, попытался подавить и подчинить её. Но у девушки были на этот счет свои соображения.

Она уже не думала, не воспринимала себя как Имодести Блейз. Но даже в таком состоянии готова была стоять насмерть за свою свободу и право выбора. И сикомэ девушка не воспринимала, как лидера, авторитета. Только как ещё одного самца подавляющего и навязывающего свое желание. Он не спрашивал и не просил. Приказывал. Словно она вещь, бесчувственная кукла и достаточно дернуть за ниточку...

Чего бы не пытался добиться вожак, но его действия привели к неожиданному эффекту. Имодести рассвирепела. Её ярость можно было ощутить на физическом уровне, как воздух, тепло или холод.

Имодести ревела и бесновалась.

Эвриал и Матиас отступили. Произошло именно то, чего они боялись больше всего. Имодести, пусть и не выпила из источника, но все же богиня по праву рождения. Отрава сикомэ разбудила её истинную суть, но управлять этим могуществом девушка была не в состоянии. Сила и ярость управляли ею, лишив возможности думать, оставив только желание убивать, рвать, мстить...

Искрящееся поле, медленно собирающееся вокруг неё, заставило мужчин отступить дальше. Воздух пропитался её гневом и яростью, заставив сикомэ скуля отползать. Даже вожак растерянно смотрел на неё, уже не проявляя прежней прыти.

А поле вокруг Имодести все более и более уплотнялось, теперь напоминая больше туманную дымку, искрящуюся то тут, то там. Оно не было статичным и как бы делилось на внутреннее и наружное. Поле, близкое к Имодести настолько быстро вращалось, что девушку уже было просто не видно. А внешнее все больше и больше расширялось, приближаясь к отступающим асуру и эльбсту.

Эвриал знал что это. В Имодести проснулась божественная сила. Мила огромная и просто невероятная, которой её щедро одарили мать-богиня и отец-бог. Одни из сильнейших в сонме. И то, что молодая богиня сейчас творила, называлось огненным дыханием. У асуров. Другие расы называли это заклинание каждый по-своему. Но сути его это не меняло. Боевое заклинание, узконаправленный огненный поток, бьющий перед магом на таком расстоянии, какое позволяет уровень силы создающего. Боевая магия такого порядка была подвластна только высшим магам тем, кого люди называли богами. Ну и расам, владеющим силой от рождения: асуры, демоны, эльбсты, …

Вот, только Имодести никто не учил правильно создавать это заклинание, она просто высвобождала колоссальных размеров силу. Её было так много, что она окутала девушку плотным полем, скрыв из виду. И судя по тому, оно продолжало и продолжало расти, это ещё не предел.

Асур понял, что до Имодести ему не достучаться. Сейчас девушка была движима не разумом, а инстинктами.

- Останови её! – взмолился Матиас. – Он нас всех погубит…

- Нет на свете силы, способной остановить её сейчас, - мрачно ответил Эвриал и принял самое трудное в своей жизни решение. – Мы уходим…

- Мы не можем… - ошарашено вцепился эльбст в плече асуру. – Нельзя же так…

- Думаешь, я хочу?! – рыкнул он в ответ. – Я растил её, люблю, словно она моя родная дочь…

Эвриал умолк, плечи поникли, и если бы Матиас не одернул его, то был бы поглощен полем. В душе боролись любовь к крестнице с долгом перед миром. Асуры, покровители всего живого, древняя раса, которая с материнским молоком впитывала любовь к жизни. И чем он древнее, тем крепче эта любовь. Поэтому асуры всегда придерживаются нейтралитета, и лишь в крайних случаях вступают в борьбу.