Император

— Нужно уходить! — сказал Степан Емельянович, зайдя в таверну.

Я взял уже больше, чем казачьего атамана, но друга, Степана Красного с собой. Хотел оставить, на сегодняшний день, самого опытного даже не пластуна, а универсального агента и бойца, с Минихом, но Степан грамотно подходит к своему делу, имеет заместителей. Уж не знаю, насколько эти «замы» профессиональны, но Степан за них ручается. А этот казак стал действительно матерым волкодавом.

— Нужно, значит уходим! — сказал я, направляясь к тайной двери, о существовании которой подручный Степана узнал за весьма нескромные два полновесных талера с изображением Марии-Терезии.

Обидно! Австрийская монета выглядела более эстетично и профессионально, чем рубль. Нужно этим вопросом заняться. Бумажные деньги, хоть и расходятся, но как-то пока вяло. Ждет, наверное, народ жестких указов самодержца о запрете использования монет! А пока нужно отчеканить монету, чтобы ее брали уже из-за эстетичного вида.

— Вот не пойму я, простите, Ваше Величество, от чего же мы бежим? Мне сие знать потребно из-за того, чтобы Вашу безопасность соблюсти правильно, — спрашивал Степан, когда мы уже мерно ехали по улочками Вены, направляясь к арендованному особняку на окраине австрийской столицы.

— Степан Емельянович, а как было бы лучше: сидеть у порога дворца императрицы, или заставить ее волноваться о моей потери и быфстрее возвернуться назад со своего выдуманного моления? — ответил я, при этом не ударяясь в объяснения иных причин.

Я стремился перебить повестку новостей. Даже официальные газеты, которые могут являться выразителем махровой проправящей линии, не смогут обойти стороной чудачества русского императора. Венской газете придется описать и то, как русский император пожертвовал целых сто тысяч рублей в Фонд помощи войскам, суть которого австрийцы нагло переняли у нас. Так же русское посольство начинает строительство театра, который, возможно, будет называться «Дружбы России и Австрии» или «Русским культурным домом».

Вероятно, всеми своими действиями я получу, если не симпатию людей, то, по крайней мере, Россия не будет у австрийцев ассоциироваться с предательством и трусостью. На сегодняшний вечер приглашены так же редакторы газеты, может и они напишут какое-нибудь из моих пафосных изречений про «победим супостата», «вместе одолеем заразу Бранденбургского дома» и так далее в том же духе.

Карета приостановилась. Это мог быть некий знак, что опасность, или еще что, что не предвиделось ранее. Я ехал не в оборудованном экипаже, какими являются мои выезды дома, а в простой карете, классом чуть выше среднего. Это у меня и незначительное бронирование и люк, чтобы выбраться под карету и даже инновационные световые индикаторы, которые может нажимать лакей или приставленный охранник в случае опасности. Так, в данной ситуации мог зажечься желтый свет, что могло означать, что карету остановили, но явной опасности не наблюдается.

— Ваше Величество! — в карету постучал Степан.

— Доклад! — потребовал я, а еще один охранник, который ехал со мной в карете приоткрыл дверцу таким образом, чтобы в случае чего именно он и получил либо пулю, может и укол шпаги.

— Там от императрицы посланник! Его как? Послушать? Али куда дальше посланника послать? — Степан позволил себе каламбур.

Я ему подобное спускаю с рук. Да и казак, как правило, чувствует границы дозволенного.

— Пусть подойдет! — повелел я.

Через пару минут возле кареты стоял мужчина, выделяющийся офицерской выправкой и с пронзительным взглядом.

«Коллега Шешковского» — подумал я.

Конечно! Разъезжает какой-то император самой большой в мире страны, претендующей стать и самой влиятельной, а ни службы за ним не угонятся, ни он сам не ведет себя, как это должно в представлениях обывателей.

— Не будет ли угодно, Вашему Императорскому Величеству, проследовать за мной во дворец? — после поклона, весьма учтиво, даже с расширенным титулованием, сказал мужчина, конечно, после того, как он представился.

— А что сестра моя, Ваша императрица, уже прибыла с моления? — состроив наивный вид, спросил я.

— Нет, Ваше Величество! — с нотками сожаления произнес мужчина.

— В таком случае, можете меня сопровождать, господин… — я сделал вид, что забыл имя.

— Граф Санта-Крус, Ваше Величество! — улыбнулся испанец на австрийской службе, создатель австрийской Тайной канцелярии.

— Конечно! Граф! — усмехнулся и я, будучи разоблаченным в своем лицедействе.

Граф не был утомительным, или навязчивым. Было видно, как он хотел что-то у меня выведать, но я сразу же уходил в веселье и шутливость. В нашей игре такое мое поведение говорило о том, что я прекрасно понимаю, когда именно меня начинают, как это говорят в специальных службах, «качать».

Санта-Крус провел меня до того особняка, возле которого уже во всю кипела работа. Скоро будет прием и я уверен, что на него придут люди. То, что русский император в Вене должно быть известно если не всем, то многим, ну а где может находится взбалмошный северный варвар, который сбежал от любезности и гостеприимства императрицы? Только на этом самом приеме.