Император

– Кто из вас будет Добров, господа? – спросил он.

Офицеры изумлённо переглядывались: кто тут среди них счастливчик?

– Кому я понадобился? – не своим голосом ответил я, сглотнув ком.

– Вас просит Великая княжна Елена Павловна.

Я направился к карете, а за спиной услышал удивлённый гул голосов. Елена Павловна сидела с краю на плюшевом диване. Я снял шляпу, поклонился Марии Фёдоровне. Та едва кивнула. Елена Павловна позволила поцеловать руку и, нагнувшись к моему уху, быстро сказала:

– Мне удалось уговорить папа. Вас пригласят на ужин.

– Позвольте узнать, за что такая честь? – спросил я, но лакей захлопнул дверцу перед моим носом, и карета покатила дальше, чуть не наехав задним колесом на носки моих сапог.

– Что же это такое? – насмешливо спросил один из гусар у Никиты Панина. – Вы говорили, что это ваш протеже, однако, он сам, кого хочешь, протежирует.

– Везунчик, – развёл руками Панин. – Он нам сейчас сам все расскажет.

Я уже прокручивал в голове, как объяснить эту странное происшествие, но вдруг передо мной возникла разгневанная Софья:

– Что это было? Ах вы…. Ах вы… предатель! – и бросилась к фон Палену. – Папа, я требую, чтобы ты срочно увёз меня отсюда. Я больше ни минуточки тут не останусь!

Она уселась в коляску и демонстративно отвернулась.

– О-го-го, – засмеялись офицеры. – А этого юношу надо принять в гусары. Срочно! Наш человек!

– Прошу прощения, господа, – сказал фон Пален. – Уезжаю в Ригу. Надеюсь вновь увидеться. – Отвёл меня в сторону и очень серьёзно сказал: – Будьте осторожны, прошу вас. С первых дней столько внимания к вашей персоне – не к добру, хоть вы и Добров. Если что случится, приезжайте ко мне в Курляндию. Буду всегда рад видеть вас. Помогу, чем смогу.

– Благодарю вас, – ответил я. – Мне очень жаль, что все так получилось…

– Вы об этом злом котёнке? – кивнул он в сторону Софьи. – Не переживайте. Девчонки в таком возрасте страшно ревнивы. Ну, все, прощайте.

Коляска покатила по раскисшему снегу. Я смотрел ей вслед. Чувствовал, как Софья хочет обернуться, но сдерживает себя из последних сил. И все же она не выдержала: бросила краткий взгляд через плечо. Щеки девушки блестели от слез, но она улыбнулась, как будто сверкнул лучик солнца сквозь облака. У меня отлегло от сердца.

– Я тоже вынужден покинуть Петербург, – сказал Панин. – Вот здесь письмо. – Он сунул мне в руку серый конверт. – К одному ростовщику. Он купит вам все необходимое. Деньги выплатите ему потом. Он многим обязан моему отцу. Я поручился за вас. Для меня – это пустяк.

– Премного благодарен, но может не стоит, – смутился я.

– Иначе вы не сможете нести службу, – объяснил Панин. – Да вы не переживайте. Спросите у любого офицера – все в долгах. Здесь – это нормально.

Служба

Посыльный приказал срочно явиться к Аракчееву. Я побежал в генштаб. Дежурный офицер провёл меня через приёмную полную народа в просторный кабинет с большими окнами. Паркет блестел, словно лёд на катке. По стенам портреты генералов. Аракчеев был не один. В кабинете ещё находился Великий князь Александр. Генерал сидел за небольшим массивным столом. Строгий чёрный мундир со стоячим алым воротником шёл к его грубому лицу с носом картофелиной и выпуклыми надбровными дугами. Он быстро писал и одновременно беседовал с Великим князем. Длинное перо летало по бумаге. Александр Павлович сидел рядом в мягком кресле. Синий мундир офицера Преображенского полка был изыскано украшен золотыми шнурами. Когда я вошёл, они что-то обсуждали. Что-то не совсем приятное.

– Добров, вам велено прибыть на ужин к императору, – встретил меня Аракчеев новостью. Встретил не очень приветливо. – Вы хоть понимаете, что это за мероприятие?

– Не могу знать, – растерялся я.

– Вот, незадача. Кто его пригласил? – раздражённо обратился Аракчеев к Александру. – Как его могли пригласить, если патент на звание и приказ на должность ещё не подписаны?

– Догадываюсь, что это интрижка моей сестрицы Елены, – предположил Александр Павлович.

– О, господи, Добров, ну что в вас нашла Елена Павловна? – вздохнул генерал.

– Не могу знать, – искренне ответил я.

– Ну, и как он предстанет перед обществом? – сокрушался Аракчеев. – Соберутся все министры, генералы, послы…. Нельзя же ему в солдатском сюртуке, без звания садиться за один стол с высшими чинами.

– Предлагаю возвести его в чин подпоручика срочным рескриптом, – предложил Александр.

– За какие такие заслуги? – возмутился Аракчеев.

Потом разжаловать. После ужина.

– Может, лучше ему ногу сломать или руку – вполне уважительная причина не появиться на ужине, – зло пошутил Аракчеев. – А мундир где он возьмёт?

– Могу предложить свой старый, – нашёлся Александр. – Мы с ним одной комплекции. – Александр грациозно поднялся, подошел вплотную ко мне. – Так и есть, – сделал он вывод.

– Ну, Добров, – погрозил Аракчеев перстом. – Чтобы вёл себя прилично. Не вздумай на еду набрасываться. И молчи. Все время молчи! Чавкать не вздумай. Коль будут что у тебя спрашивать… уж не знаю… дурачком прикинься. С Еленой Павловной держи себя соответственно, как с персоной царской фамилии.