ИМПЕРАТОР

Подскочил слева гадёныш в кепке, врезал кулаком в нос. Успел разглядеть Ерошка на кулаке синюю наколку «Рома». Верзила с другого боку ударил под ребро, в печень. Перехватило дыхание. Напрасно пытался поднять Бубенцов к лицу страшно потяжелевшие, обессилевшие ладони. Видел только, что они растопырились, как ласты. Пьяно стало в голове Бубенцова. Замедлило свой бег время, погустело. Неожиданно увидел он на грязном асфальте свою шапку, которая неведомо как оказалась лежащею перед самым его носом. Дальним углом сознания отметил, что стоит, оказывается, уже на четвереньках. Получил ещё один удар чугунным ботинком, схватился пятернёю за бок. Стал заваливаться, скользя щекой по сырому, шершавому асфальту.

Противники двинулись прочь. Пешеходы замедляли шаг, вертели головами, обтекали Бубенцова, приостанавливались, но не подходили близко. Высовывались из-за чужих спин любопытные лица. Бубенцов стал подниматься с колен, обтряхнул налипший снег. В голове звенело. Но возникло чудное видение! Прекрасная дама стояла перед ним, протягивала белый батистовый платок. Распущенные волосы огненно-медного цвета...

— Кровь! — сухо сказала красавица.

Бубенцов принял платок, поклонился с достоинством, приложил руку к груди. Промокнул разбитый нос. Следовало найти подходящие слова для тонкого комплимента. Но красавица вырвала из рук окровавленный платок. Раздражённо скомкала, упаковала в целлофановый пакетик, запихала в сумочку. Ерошка двинулся за нею, но женщина, мелькнув в толпе два-три раза, скрылась за серыми спинами, как будто провалилась сквозь землю. Бубенцов тянул шею, но нигде уже не было яркой дивы.

«Да уж не вправду ли под землю?» — встревожился Ерошка и направился к деревянному ограждению. Зачерпнул с досок горсть свежего снега, приложил к носу. Перегнулся через доски, пытаясь заглянуть в открытый канализационный люк. Но только звякнуло во тьме колодца железо и два голоса заматерились на дне. Луч фонарика ударил ему в глаза.

— Чё надо, придурок? — крикнул из темноты блатной альт.

— В дурдом захотел? — сказал бас.

Женщины нигде не было, простыл и след. Но теперь, оглядевшись вокруг, Бубенцов легко нашёл то, чему надлежало быть. Камеры! Камеры наблюдения висели везде, на всех столбах.

«Сцена драки снята с разных ракурсов. Так что же это было? — размышлял Бубенцов, подходя к метро. — К чему монтируется этот эпизод?»

Но никакого ответа у него пока не находилось. Цельной картины не складывалось. Для того чтобы разбираться в деталях и предугадывать дальнейшие события, нужно было знать хотя бы самый общий план подлого сценария.

У самого входа в метро отлепил снежок от носа, отшвырнул прочь. Жаль, что входил уже в стеклянную дверь и не оглянулся. Иначе заметил бы, как со всех сторон метнулись к окровавленному снежку тёмные стремительные тени.

Глава 15

Музыка сфер

1

У парадного входа в Колонный зал образовалась толчея. Хлопьями валил сырой снег. Самое милое дело — лепить снежную бабу! А что, брат, если и в самом деле, забыв все условности... Но приглашённые стремились поскорее пробиться в празднично освещённый вестибюль. Бубенцов внедрился в толпу и мелкими шажками в страшной тесноте стал продвигаться к заветному входу. На лице старался сохранять приличное выражение, поскольку приметил, что и здесь как будто глядели сверху камеры наблюдения.

То и дело подъезжали посольские машины с флажками на радиаторах. И тогда охранники оттесняли толпу, пропуская вперёд иностранных гостей.

Понемногу толчея рассосалась. Ерошка поднялся наконец по заветным ступеням. И между прочим, странный феномен обнаружил он, едва оказался в ярко освещённом пространстве. Странность заключалась в том, что тёмные, губастые, звериные морды, которые только что теснили его у входа, отдавливали ноги, рычали и больно упирались в бока, все до единого превратились в прекрасные, одухотворённые лица. Некогда, впрочем, было задумываться и делать выводы. Оказавшись внутри и предъявляя охраннику Пригласительный билет, Бубенцов разглядел в глубине холла Бермудеса и Поросюка. Оба независимо стояли у стены, несколько в стороне от всех. Породистый Бермудес со своей густой гривой и артистической эспаньолкой возвышался над малорослым Поросюком. На сердце потеплело. Всё-таки, несмотря на то что он всячески бодрил себя, было тревожно.

Камеры, как выяснилось, были и внутри здания. Три или четыре успел насчитать Бубенцов. Они стояли на высоких треногах, рядом суетились операторы, путаясь в кабелях и проводах.

2

Наверху, где шла скучная и церемонная торжественная часть, делать было совершенно нечего. Некоторое время приятели прохаживались по холлу, стараясь от банкетного зала далеко не отходить. Сквозь полупрозрачные двери было видно, как внутри хлопочут официанты, накрывая столы. Сделав несколько кругов, друзья направились в буфет. Ну а то, что случилось немного погодя, требует некоторого предварительного пояснения.