Император Африки

Да и второй номер моего пулемётного расчёта, тут я покосился на скакавшую слева от меня Азель, которую навязал мне, практически насильно, Палач. Так вот, мой второй номер, вечно стремился меня закрыть своим упругим телом, а не подать мне очередной пулемётный диск.

Конечно, лежать под мягким женским телом, безусловно, приятно, но вот почему она так делает, ей что, посмертных лавров Заудиты не хватает? Сомнительная радость на мой взгляд. Не понимаю я этих женщин, а казалось бы… Нет, не понимаю.

Сейчас мы скакали о двуконь, понукая своих лошадей, и стараясь одновременно оторваться и от преследования, и заманить подальше от своего отряда, этих всадников. Но нет, пожалуй, хватит уже убегать! Преследовавшие нас всадники ощутимо быстро нагоняли нас, стреляя на ходу в нашу сторону из карабинов. Подождав удобного момента и местности, я подал условный сигнал.

Получив его, все пулемётчики стали останавливать своих лошадей, и укладывать их на землю, имитируя ранение. После чего, стали лихорадочно отстёгивать ручные пулемёты от сёдел, к которым они были привязаны.

Пять, десять, пятнадцать секунд, и вот я вижу на мушке своего пулемёта, нет не фигуры врагов, а плотно замотанную какими-то тряпками грудь Азель, а потом её глаза.

– Они повернули, отсюда плохо стрелять, тебя обойдут, Змей!

Вот… Уже и обзываться стала! Хорошо, хоть змей, а не козёл, барин, или баран!

Я выглянул из-за крупа кобылы. Так и есть, всадники, громко улюлюкая и размахивая саблями, неслись не прямо на меня, а слева, зачем-то обойдя меня сбоку. Времени, размышлять не было, и, переместившись на более удобную позицию на вершине бархана, я открыл огонь, присоединившись к тем пулемётчикам, кто открыл огонь на секунду раньше меня.

Пулемёт громко застрекотал, бешено дёргаясь от судорожных усилий железного механизма, исправно выплёвывая из себя крупнокалиберные пули; опустошая пулемётный диск; и стремительно нагревая кожух воздушного охлаждения.

Впереди на расстоянии не больше двухсот метров, стали валиться вместе со своими лошадьми, убиваемые пулемётным огнём всадники. Кони ржали, вставали на дыбы, сбрасывая с себя седоков, и, либо валились сами, либо, освободившись от седока, скакали, куда глядели их глаза, в ужасе прижав уши к грациозной голове благородного животного, древнего спутника человека.

Ведя стволом пулемёта влево-вправо, я скашивал всех, кто скакал в мою сторону. Пулемётный диск закончился, а враги нет! Всё-таки это ручной пулемёт, а не станковый, и ёмкость его диска, весьма ограниченна.

– Патроны… Азель! Стрелявшая «по-македонски» рядом со мной из двух револьверов Азель не сразу поняла, что от неё надо. Пришлось добавить лирики в свой голос.

– Пулемётный диск давай, дура! Вот что хорошо в арабских и негритянских женщинах – они не обижаются сразу, а может это потому, что вокруг нас жужжали пули, аки шмели на клеверном поле. Не знаю.

Ждать, пока она сообразит, что надо подать мне пулемётный диск, лежащий в кожаном мешке, я не стал – не до того, и полез за ним в мешок, который был прикреплён к луке седла моей лошади.

Вокруг нас слышался грохот боя, состоящий из пулемётных очередей, выстрелов из карабинов и винтовок, грохота сабель, и криков ярости и страха. Везде, где только было можно, виднелись трупы коней и людей, скошенных ружейно-пулемётным огнём.

Сила атаки и количество атакующих было так велико, что они не успевали испугаться, теряя людей в самоубийственном порыве мощной атаки. Всё же пять тысяч, против двухсот человек пусть и с двадцатью пулемётами, это было много.

Но мало-помалу, положение стало выравниваться, а тяжёлые потери атакующих, сказываться.

Со всех стороны слышались пулемётные очереди, перемежаясь с сухими винтовочными и револьверными выстрелами. Мои воины вступили в рукопашную, отстреливаясь от круживших вокруг них воинов газавата из револьверов.

На флангах было всё хорошо и те потери, которые понесли атакующие, не дали им возможность продолжать бой на равных. Там, всех не успевших сбежать или повернуть коней вспять, сейчас добивали. А вот в центре, куда пришёлся основной удар более многочисленной лавы конников, положение было куда серьёзнее.

Я успел вынуть пулемётный диск и вставить его на штатное место, прихлопнув сверху ладонью, до звучного щелчка, говорившего, что он готов к работе. А вот, передёрнуть затвор, загнав патрон в патронник, уже не успел.

– Мамба! – предостерегающе вскричала Азель, опустошившая барабаны обоих револьверов, что держала в руках. Удар саблей, чуть не раскроил её глупую голову. То, что ей самой угрожает опасность, она не видела.

В последний момент, увидев мои предостерегающе поднятые брови, она успела отдёрнуть голову, уходя из под удара, и сабля, сбив и разрезав её тюрбан, отбросила его далеко в сторону.

Длинная, чёрная, извивающаяся, как змея коса, выскользнула из-под разрезанного тюрбана, и стала хлестать её по спине, пока она прыгала, пытаясь увернуться из-под ударов уже двоих всадников.