Император Африки (СИ)

Тем не менее, к началу 1902 года все запасы боеприпасов и продовольствия были созданы. Англичане, французы, итальянцы и португальцы к этому времени уже расслабились и больше не ждали нападения. Немцы же, наоборот, страшно злились, подталкивая войска Иоанна Тёмного к решительным действиям.

Англо-бурская война подходила к концу, и бурские республики держались из последних сил, ведя только партизанскую войну. Мамба ждал офицеров для своего Африканского штаба, отчего и не торопился форсировать события, и, наконец, дождался.

Феликс фон Штуббе читал письма, полученные от Иоанна Тёмного. Оба были интересными и необычными, особенно второе, впрочем, как и первое, содержащее совершенно дикие познания в том, в чём Мамба, априори, просто не мог разбираться. Естественно, откуда Феликсу было знать, что Иван Климов любил читать про морские битвы и служил в армии.

Текст первого письма гласил.

«Феликс, мне нужны штабные офицеры. Я знаю, в России есть много офицеров, вышедших в отставку и живущих там, на мизерную пенсию по ранению или выслуге лет, либо перебивающихся случайной работой. Прошу тебя отыскать тех, кто умеет планировать войсковые операции и согласен работать на меня. Деньги у тебя должны оставаться от прибыли, если же нет, то сообщи, и тебе передадут, сколько будет нужно. Я назначаю полковнику жалование семьсот рублей в месяц, подполковнику — пятьсот рублей, майору — четыреста, капитану — триста, поручику — двести рублей. И каждого ждут дополнительные премии, в виде драгоценных камней и движимого имущества. Женщины, вино, еда — бесплатно! Остзейские офицеры — приветствуются… Иоанн Тёмный».

П.С. Бери всех, и боевых, и штабных, потом разберусь сам».

Текст второго письма был намного более интригующим и содержал очередное пророчество, похожее, скорее, на констатацию факта, и предназначалось оно не столько Феликсу, сколько высшим чинам военно-морского флота Российской империи, и по возможности, самому императору.

«Феликс, данной мне мистической силой, я могу предвидеть будущее, крупные события, которые могут иметь место, в особенности, касающиеся войн и разрушений. Недавно меня посетило очередное видение, которое я счёл нужным довести до тебя, а также до тех лиц, в руках которых находится судьба русского флота, а также государю-императору, коему тоже нужно довести полезный текст данного письма. Не жалей связей и денег, Феликс, данный текст обязательно нужно показать императору…»

Дальше шёл текст самого пророчества.

«В начале 1904 года Япония нападёт на Россию, и первое нападение произойдёт в Порт-Артуре, на крейсер Варяг. Адмирал Макаров подорвётся на «Петропавловске», а вся Тихоокеанская эскадра погибнет в бою с японцами, в результате чего Россия проиграет, а в стране начнётся революция, подстёгнутая этим поражением. Никому нельзя верить, ни французам, ни, тем более, англичанам. Моё дело предупредить, ваше — сделать всё возможное, чтобы не проиграть».

П.С. Мазут лучше, чем уголь, а корабли должны быть однотипными. Сражайтесь до конца, тренируйте экипажи в стрельбах до кровавого пота, не сидите в портах. Бойтесь огня от японской шимозы, расстреливайте трусов, и судьба, быть может, изменит своё мнение, а история совершит не то, что предначертано. Иван Климов в чужой жизни, Иоанн Тёмный в этой».

Прочитав оба письма, Феликс фон Штуббе долго сидел в полной прострации, а перед его глазами мелькали картины будущих сражений, горящих кораблей, гибнущих людей, и победно развевающийся флаг с Восходящим Солнцем.

На следующий день он собрался, и ничего не сказав жене и детям, уехал в Санкт-Петербург, забрав оба письма, и не обращая внимания на долгую дорогу. Город встретил его моросью и пронзительным, пробирающим до самых костей, ветром.

Феликс был из остзейских немцев, большинство из которых, особенно из обедневшего дворянства, с восемнадцатого века служили в русском флоте, поддерживаемые династическими связями и патронажем высокопоставленных остзейцев. И гибель русского флота не могла оставить его равнодушным, и не была для Феликса пустым звуком.

Он верил Иоанну Тёмному, и дело было не только в том, что тот никогда не ошибался. Дело было в том, что он догадывался, что не всё так хорошо в Императорском флоте. Об этом говорил и Герхард, и другие флотские офицеры, с которыми Феликс иногда пересекался, будучи в деловых поездках. И он решил приложить все усилия, чтобы изменить ситуацию в целом, либо попытаться повлиять на неё в частностях.

Герхард, прочитав оба письма, потянулся к трубке, и, набив её табаком, задумчиво раскурил. Ароматный дым, быстро перешедший в нестерпимую вонь, для бросившего курить Феликса, поплыл сизыми клубами по всей комнате, где они расположились в глубоких креслах. Герхард долго молчал, потом спросил.

— Ты веришь всему этому, Феликс?

— Да, Герхард!

— Хорошо, тогда я… Тогда я тоже!

— Что касается первого письма, то люди найдутся, за такие деньги и преференции они готовы ехать хоть в Африку, хоть в Новую Зеландию. У многих долги, нищая безрадостная жизнь, многочисленные дети, которых надо ставить на ноги.