Император Африки

Главным условием здесь была — ро-та-ция. Это незнакомое слово он услышал от Мамбы и выучил его наизусть. На все задаваемые ему подчинёнными сложные вопросы, он непременно отвечал одно и то же — «А что ты хотел, это же РОТАЦИЯ».

Смысл ее был в том, что рекруты, призываемые в полевые лагеря, занимались там всего три месяца, а потом отправлялись обратно, в свои селения. На смену им присылали других, и такой круговорот продолжался в течение года. Кормили рекрутов, в основном, кашами из сорго, кукурузы, чечевицы, которую они собирали и сеяли, а также бататом, ямсом, бананами и прочим мясом.

Периодически назначались охотничьи партии, которым приходилось уходить уже довольно далеко в саванну, потому как вся, рядом водившаяся, дичь была истреблена. Но в Банги, одном из немногих мест, были организованы страусовые фермы, которые давали и яйцо, и мясо, также страусы использовались в качестве транспорта, для доставки срочных сообщений, через систему почтовых станций-хараки.

Временами, из-за задержек продовольствия или других условий, в каком — либо из лагерей возникала необходимость охотиться на речных животных. И вот тут-то и наступал полный звиздец, этим самым животным.

Бегемотов и крокодилов боялись все жители Африки. Но сотня вооружённых крупнокалиберными винтовками негров, буквально выбивала на протяжении многих километров в реке живность. Ничто не могло укрыться от них.

Ни огромные бегемоты, терявшие своё поголовье и убегавшие от бешеных негров, как можно дальше. Ни огромные крокодилы, прятавшиеся в мутной воде, ни пернатая дичь, ни рыба, которую ловили сетями, после того, как убивали всех крокодилов в округе. Всё вылавливалось подчистую.

На крокодилов охотились с помощью приманок. Ловили козла, оставляли привязанным на берегу, дожидаясь хищника, которого и расстреливали уже в воде, либо после нападения. Когда козлы заканчивались, либо их изначально и не было, в ход шли другие «козлы», из числа неблагонадёжных и неблагоразумных негров. Что тоже было неплохо. Это было, одновременно, и наказание, и польза, правда, не тому, кого использовали в качестве приманки, но всё же.

К концу 1901 года Ярый доложил Мамбе о наличии ста пятидесяти тысяч подготовленных воинов, а катикиро Буганды уведомил, что может выставить восемьдесят тысяч солдат, и ещё двадцать тысяч воинов, пришедших с других территорий, среди которых были и масаи.

Итого, к исходу 1901 года, у меня было двести пятьдесят тысяч воинов кадрового резерва и сто тысяч человек, проходящих подготовку в дельте Нила. Этого было мало. И чёрные эмиссары снова устремились в разные уголки территории Судана, привлекая на сторону Иоанна Тёмного новых рекрутов, покупая их у вождей, интригуя среди других племён, завлекая добычей племена из Западной Африки, принявшие ислам.

Из России продолжали поступать винтовки Бердана, ручные пулемёты «БигМак» и пехотные миномёты. Были они двух калибров — 50-миллиметровые и 82-миллиметровые. Один весил пятнадцать килограмм, другой — шестьдесят. Они легко переносились одним, либо двумя воинами. Больше весили только сами мины, которых требовалось очень много.

Германские власти выполняли обещания и снабжали негров своими устаревшими винтовками, которые доставлялись сначала в Дуалу, а потом караванами уходили в Банги, где ими вооружались резервные части. Туда же были доставлены и артиллерийские горные орудия, в количестве шестидесяти штук, с большим запасом снарядов.

В последний момент Германский Генштаб решил увеличить количество пушек ещё на десять, потому как расчёты показали, что и этого количества будет недостаточно для ведения долговременных боевых действий, а быстрого поражения африканцев никто в Германии не хотел.

Вместе с орудиями прибыли немецкие артиллерийские офицеры и приступили к проведению стрельб. После первых занятий, каждый из них обзавёлся эбеновой палкой и почём зря молотил по бестолковым головам и кривым рукам представителей диких негритянских племён. Дело шло плохо, негры стреляли из пушек ужасно. В конце концов, немцами были обучены русские переселенцы и африканские казаки, а те уже начали передавать свои знания, с помощью мата и палки из железного дерева, местным неграм.

В это же время, недалеко от Омдурмана, земля взрывалась от миномётных выстрелов, награждая зрителей огромными клубами песка, вздымавшимися, как облако от самума. Здесь была практически та же история, что и в Банги. Если из винтовки негры и арабы легко учились стрелять, то из миномётов и орудий — с огромным трудом.

От безысходности тут тоже стали формироваться смешанные расчёты, из русского поселенца, с его смекалкой и изворотливостью, и трёх негров, нужных только для того, чтобы носить миномёт и подавать мины к нему. Обучение шло, отчего стали заканчиваться мины, которые завод Штуббе выпускал в большом количестве, и которых всё равно не хватало, из-за плохой логистики и трудностей секретной доставки.