Император Александр I. Политика, дипломатия

Вследствие этих заявлений Россия предложила Наполеону конвенцию для определения будущей судьбы герцогства Варшавского. Наполеон согласился. Коленкур получил полномочие, и конвенция была заключена 23 декабря 1809 года (4 января 1810 г.); она была основана на заявлениях Наполеона и заключала в себе статьи: Польское королевство не будет никогда восстановлено; слова «Польша», «поляки» не будут употребляться в публичных актах; великое герцогство Варшавское не будет более распространяться на счет прежде бывших польских областей. Наполеон отверг соглашение, объявив, что Коленкур превысил полномочие. Наполеон указывал на невозможность утвердить первую статью, то Польша не будет никогда восстановлена. Наполеон предлагал переменить ее так, что Франция обязывается не содействовать ни прямо, ни косвенно восстановлению Польши. «Я не могу, — говорил Наполеон, — предварить решений Провидения и не хочу воевать с другими государствами, которым придет фантазия восстановлять Польшу». Такая увертка, такое слишком несерьезное толкование в деле столь важном показывали всю неискренность Наполеона. Для всякого было понятно, как кто-нибудь другой мог восстановить Польшу без согласия Наполеона и как он не будет воевать в таком случае. От Наполеона требовали прямо, чтобы обязательством: «Польша никогда не будет восстановлена» — он уничтожил надежды и волнения поляков. Он выдал свою мысль, требуя, чтобы соглашение оставалось тайным, тогда как Россия требовала, напротив, чтобы оно было публично.

Это дело о конвенции насчет Польши, бывшее основною причиною уничтожения тильзитского союза, основною причиною окончательной борьбы между Россией и Францией, объясняется следующим: когда со стороны Наполеона последовали заявления, что он никогда не намерен восстановлять Польшу и готов изгладить ее имя даже из истории, он разводился со своей женой, Жозефиной Богарне, и предлагал свою руку сестре императора Александра, великой княжне Анне Павловне, 6-го февраля (н. ст.) Наполеон получил от Коленкура известие о нерешительном ответе или, лучше сказать, об учтивом отказе со стороны императора Александра, и в тот же самый день он велел дать знать русскому двору о своем отказе утвердить соглашение о Польше.

Какое значение имел этот отказ для будущих отношений между Россией и Францией — было видно из слов Александра Коленкуру: «Моя умеренность и справедливость моего дела известны; не я нарушу покой Европы; я не нападу ни на кого; но если на меня нападут, то я буду защищаться». Эти слова не были следствием сильного волнения, беспокойства, страха: они были следствием спокойного обсуждения своего положения и знания, с кем имелось дело. Конвенция служила пробою: если бы Наполеон согласился утвердить конвенцию и публиковать ее, то можно было успокоиться по крайней мере на значительное время и заняться внутренними делами. Если же он отказывался, если, не довольствуясь западом Европы, хотел обнаруживать могущественное влияние и на восток ее, употреблять Россию как орудие для своих целей, держать ее в тисках, под ножом, постоянно готовым опуститься, то рушилось равенство между двумя империями, рушилось, следовательно, основание, на котором было создано тильзитское соглашение; Россия не могла признать уничтожения этого равенства, и надобно было вступать в борьбу. Александр предписал Куракину не соглашаться ни на какое изменение конвенции о Польше и объявить Наполеону, что отказ утвердить соглашение он, Александр, считает доказательством решения со стороны императора французов когда-нибудь восстановить Польшу.

Эти решительные требования, этот язык вполне соответствовал цели — поддержать равенство; но мог ли выносить это равенство Наполеон, мог ли на него согласиться? «Что значит этот язык? Россия хочет войны!» — говорил Наполеон. «Я первый не нападу, но если на меня нападут, то буду защищаться», — говорил Александр. Роковое слово — «война» — было произнесено и во Франции, и в России. И здесь и там начались приготовления. 10-го июля 1810 года (н. ст.) Наполеон потребовал от своего военного министра известия: получено ли в Варшаве оружие, которое он туда послал; сколько вообще оружия находится в герцогстве — там должно быть много его, чтобы народонаселение в нужном случае могло быть вооружено, 2-го августа потребовал он от Коленкура точных сведений о русском войске, которые должны доставляться ежемесячно шифрованные. Через два дня приказ военному министру усилить гарнизоны прусских крепостей; король Саксонский герцог Варшавский должен укрепить Модлин; саксонцам должно быть отправлено оружие; француская армия в Германии должна быть доведена до 200.000 человек и т. д. Россию должно предупредить: нельзя позволить ей захватить Польшу и ввести свое войско в Пруссию, где народонаселение питает страшную ненависть к французам, где все поднимется, получив опору в русском войске, — война будет тогда трудная.