Император Александр I. Политика, дипломатия

Внушения Меттерниха производили тем большее впечатление, что министры, собравшиеся в Карлсбаде, не могли чувствовать себя очень спокойно и удобно. Ни один из них, не исключая и самого Меттерниха, не мог найти в своем департаменте или в своей стране человека, на убеждения которого можно было бы положиться и которому можно было бы доверить тайны совещаний, так что сами министры должны были исполнить должность секретарей, вести протоколы и переписку со своими дворами. Революционная партия в Германии, чувствуя, что ей готовится беда в Карлсбаде, действовала устрашением: министр герцога Нассауского получил эстафету от редактора Рейнского листка, который извещал, что отказывается от редакции журнала и просит для себя охраны, чтобы быть безопасну от страшных угроз, которые он слышит в собственном семействе и получает в анонимных письмах. Революционная партия грозила ему за то, что он аристократ, а между тем в Австрии его журнал был запрещен как слишком либеральный.

Все это помогло Меттерниху провести пять предложений, которыми ограничивалось полновластие отдельных держав союза и усиливалось значение сейма, ограничивалась свобода печати на пять лет, установлялся надзор над университетами, учреждалась в Майнце следственная комиссия с целью открытия демагогических заговоров. 20 сентября эти предложения были переданы Франкфуртскому сейму, и сейм утвердил их. В ноябре назначены были конференции в Вене для пересмотра и уяснения параграфов союзного акта. Некоторые германские правительства были недовольны карлсбадскими и франкфуртскими решениями и спешили заявить на деле свое несогласие с принципами, провозглашенными Меттернихом; но это не помешало реакции.

Государственные люди, сочувствовавшие движению, должны были поплатиться за его крайности, за то, что не умели и не могли направить дело, должны были отказаться от общественной деятельности и уступить место другим, которых убеждения или отсутствие убеждений приходились теперь ко времени. Профессора, пасторы, известные привычкою подмешивать политику в лекции и проповеди, были отставлены или отданы под строгий надзор; школы гимнастики были закрыты, потому что здесь был главный притон революционного духа; в приведенной выше книжке «Вопросов и ответов» говорилось: «В мирное время солдат не нужно; каждый смолоду должен упражняться в военном деле». Отсюда — особенное значение, какое получили в это время в Германии гимнастические школы. Схвачен был профессор Ян, пользовавшийся особенною популярностью между университетскою молодежью, один из передовых людей в патриотическом движении 1813 года; в Берлине, Бонне, Гессене захвачены были студенты, военные, горожане, известные крайностью своих мнений. Этими мерами прекращена была немецкая Фронда, движение школьной молодежи, разыгравшейся с 1813 года в политику и патриотизм.

Меттерних достигал своей цели. Немецкие правительства под влиянием страха прижимались друг к другу и готовы были слушаться опытного вождя, которого мудрая предусмотрительность была оправдана событиями; благодаря влиянию Меттерниха усилилось и влияние Австрии на дела Германского союза. Но кроме этого союза существовал еще другой союз, и что скажет главный член его, император Русский? Прежде его взгляд сильно разнился от взгляда австрийского канцлера; останется ли он и теперь при этом взгляде и своим могущественным влиянием остановит реакцию, которая пошла так успешно? Этот вопрос сильно беспокоил Меттерниха. Германские волнения, поступок Занда огорчали императора Александра более, чем кого-либо. Он надеялся, что революционное движение прекратится всеобщим миром и дарованием новых либеральных начал для народной жизни. Тяжело было обманываться в этой надежде; тяжело было привыкать к мысли, что направление, освященное его именем, начинает слыть несостоятельным; тяжко обмануться, еще более тяжко считаться обманувшимся — и высота положения усиливает эту тяжесть.

В июне 1819 года русские министры при германских дворах получили следующее наставление: