Император Александр I. Политика, дипломатия

Три континентальные союзные державы — Россия, Австрия и Пруссия — сочли нужным прибегнуть к вмешательству; предлагалось возобновить прежние конференции посланников четырех союзных дворов в Париже, как то было до Ахенского конгресса, представить французскому правительству о необходимости уволить военного министра С.-Сира или вообще сделать коллективное предложение французскому правительству о необходимости переменить систему. Но Англия и тут выставила неодолимое сопротивление. Лорд Касльри объявил австрийскому посланнику в Лондоне Эстергази, что государство не имеет никакого права наблюдать за ходом внутренних дел в другом государстве; революционеры воспользуются этим, чтобы начать еще сильнее кричать против правительства и даже предпринять что-нибудь поважнее. Касльри высказал при этом, что даже изгнание Бурбонов он не считает поводом к вмешательству и четверной союз против Франции применителен только к следующим предположениям:

1) нападение со стороны Франции;

2) неминуемая опасность для Европы вследствие внутреннего состояния Франции;

3) возвращение Наполеона.

Английскому посланнику в Вене Касльри писал:

«Министры принца-регента видят ясно ошибки французского правительства; видят ясно опасности, которые могут рано или поздно проистечь для Европы от внутренних волнений этой страны и от опасных замыслов, питаемых здесь некоторыми партиями; но английский кабинет всегда сомневался и теперь сомневается: может ли вмешательство со стороны союзников служить к предотвращению опасности? Если бы король Французский или министры его среди запутанностей и затруднений, с которыми беспрестанно борются, могли по своему произволу направлять ход дел, тогда лондонский кабинет согласился бы с петербургским, что торжественное заявление серьезных тревог, которыми объяты союзные дворы, могло быть полезно; но нам всегда казалось, что препятствия, которые во Франции встречает установление мудрого и твердого правительства, происходят от других причин, а не от отсутствия добрых намерений или частных расположении королевских министров. Эти препятствия британское правительство находит более в продолжительных следствиях революции, в настоящем составе законодательной власти, в новости для Франции представительной системы. Трудность при таких условиях вести дела посредством министра, посредством партии какой-нибудь или посредством слияния партий, — эта трудность недостаточно признается и оценивается; наконец, эти препятствия заключаются большей частью в избирательном и рекрутском законах, бывших следствием уступки желаниям армии и народа. Законы эти изданы, без сомнения, с самыми чистыми намерениями, но они не перестают явственным образом обессиливать власть короля, и, к несчастью, их гораздо легче было издать, чем теперь изменить. Министры принца-регента убеждены, что вмешательство иностранных держав только усилит опасности положения».