Император Александр I. Политика, дипломатия

Нельзя много упрекать Ипсиланти за то, что местом начального действия он выбрал Дунайские княжества: прежде всего, они были близки к России; во-вторых, они имели известную степень самостоятельности; в-третьих, что было всего важнее, Турция по трактатам не могла в них действовать свободно, без согласия России, которая, таким образом, волей-неволей втягивалась в дело, причем не могла действовать против своих. В Греции таких благоприятных условий не было: здесь турки могли действовать свободно, не спрашиваясь ни у кого, и могли скорее задавить восстание. Чтобы восстание в Греции могло быть успешно, нужно было отвлечь от нее внимание и силы турок на север, туда, где они должны будут необходимо столкнуться с Россией.

В марте 1821 года в Лайбахе император Александр получил письмо из Ясс от Ипсиланти с уведомлением о восстании.

«Благородные движения народов исходят от Бога, — писал Ипсиланти, — и, без сомнения, по Божию вдохновению поднимаются теперь греки свергнуть с себя четырехвековое иго. Долг в отношении к отечеству и последняя воля родительская побуждают меня посвятить себя этому делу. Более 200 адресов, подписанных более чем 600.000 имен лучших людей Греции, призвали меня стать в челе восстания. Несколько лет тому назад среди греков образовалось тайное общество, имеющее единственной целью освобождение Греции; оно выросло быстро, и его ветви распространяются повсюду, где только есть греки. Божественное Провидение, покровительствующее всегда правому делу, удостоило бросить взгляд сострадания на мое несчастное отечество и ослепить глаза его тиранов. Они остались в совершенном бездействии, несмотря на частые предостережения англичан и дух независимости, сильно обнаруживавшийся между греками. Государь! Неужели вы предоставите греков их собственной участи, когда одним словом можете освободить их от самого чудовищного тиранства и спасти их от ужасов долгой и страшной борьбы? Все говорит нам, что вас, государь, избрало Провидение, чтобы положить конец нашим вековым страданиям. Не презрите мольбы 10.000.000 христиан, которые возбуждают ненависть тиранов своей верностью нашему Божественному Искупителю. Спасите нас, государь, спасите религию от ее гонителей, возвратите нам наши храмы, наши алтари, откуда божественный свет Евангелия просветил великий народ, вами управляемый!»

Впечатление, произведенное на императора этим письмом, и результаты его должны были отразить на себе условия, в каких Александр находился в Лайбахе. Император, по характеру своему, прежде всего был поражен благородством чувств Ипсиланти: у России и Турции шли переговоры о возвращении Ипсиланти имения, конфискованного Портой; дело шло о нескольких миллионах, и молодой человек, не думая об этих миллионах, повинуясь только внушениям долгу, становится в челе восстания против турок. «Я всегда говорил, что этот достойный молодой человек питает благородные чувства», — сказал император, прочтя письмо. Но после оценки человека человеком должна была следовать оценка дела государем, главой европейского Союза государей в 1821 году. Неловкое указание на тайное общество способно было уничтожить все доброе впечатление трогательного письма. Император Александр только что высказал свою программу и в данном случае не хотел отступить от нее: народы должны приобретать известные степени свободы не революционным путем, но путем мирным, путем общего соглашения правительств, причем степень свободы должна соответствовать степени их развития. Ответ Ипсиланти, заключавшийся в письме Каподистриа, был составлен по этой программе: