Император Александр I. Политика, дипломатия

Александр, заключая мир и союз в Тильзите, имел в виду Польский и Восточный вопросы, но Наполеон очень хорошо понимал, что эти вопросы могут повести очень рано, раньше, чем ему было нужно, к новым столкновениям и борьбе между Россией и Францией; ему хотелось отвлечь внимание русского государя на другую сторону, с юга и запада на север, в местность поближе к его столице, чем Молдавия и Валахия. Всего выгоднее было бы для Наполеона, если бы у России началась война с Швецией: Россия может легко занять Финляндию, но Швеции трудно будет согласиться уступить ее; война затянется, англичане будут поддерживать шведов, и Александру не будет времени думать ни о турках, ни о поляках, ни о ком-либо другом. Как знаменитый гастроном умеет указать неопытному в чревоугодии собеседнику лакомый кусок, так мастер в деле захвата чужих областей Наполеон указывал в Тильзите Александру на необходимость взять Финляндию у Швеции. «Шведский король, — говорил он, — в каких бы отношениях случайно к вам ни находился, постоянно он ваш неприятель географический. Петербург слишком близко к шведской границе; петербургские красавицы не должны больше из домов своих слышать грома шведских пушек». Этими словами Наполеон намекал на последнюю Шведскую войну при Екатерине II-й.

Мы видим, что для Наполеона важен был не мир с Россией только, но главным образом союз, уничтожение возможности коалиции, отнятие у Англии надежды на возможность бороться с Францией на континенте посредством России — этим Англия принуждалась заключить с Францией выгодный для последней мир; если же мира не будет, то Россия по Тильзитскому договору из союзницы станет врагом Англии. Эта вражда была необходима Наполеону для приведения в исполнение его так называемой континентальной системы, имевшей целью уничтожить сбыт английских товаров в Европе. Чтобы это уничтожение было повсеместным, в Тильзите было выговорено: если Англия не согласится на мир, то Россия и Франция приглашают Данию, Швецию и Португалию запереть для английских кораблей свои гавани и объявить Англии войну. Если же которая-нибудь из этих держав не примет приглашения, то Россия и Франция объявят ей войну; если окажет упорство Швеция, то они заставят Данию воевать с нею. Александр принял на себя посредничество для примирения Франции с Англией; как основное условие мира Наполеон постановил, чтобы Англия возвратила все захваченные ею колонии французские, испанские и голландские, за что со стороны Франции будет возвращен ей Ганновер; Александр выговорил длинный срок для прекращения дипломатических сношений России с Англией, если последняя не согласится на мир; этот срок был 1-е октября. При заключении Тильзитского мира русским посланником в Лондоне был Алопеус I-й, знакомый нам по Берлину. В это время виги, которые своею медленностью в подании помощи так содействовали Тильзитскому миру, не управляли более делами страны: их сменило торийское министерство Касльри, Персиваля и Каннинга.

Когда Алопеус объявил Каннингу о заключении Тильзитского мира с объяснением причин, заставивших русского государя заключить его: после Эйлау император всю зиму ждал, что Австрия и Англия примут деятельное участие в войне, Англия обещала помощь и не сдержала своих обещаний, — то Каннинг отвечал самым спокойным тоном: «Я нисколько не буду возражать против справедливых ваших слов; сделайте одолжение, прочтите нынешние газеты, вы там найдете мои слова, сказанные в палате общин в оправдание действий России и для указания ошибок английского кабинета». Но, выставляя с удовольствием ошибки предшествовавшего кабинета, новое министерство решило не повторять их, а с удвоенною энергией продолжать борьбу с Наполеоном; для успеха же этой борьбы необходимо было содействие России. В Англии очень хорошо знали, что Тильзитский мир и союз очень непрочны, что союз Англии с Россией, коренившийся на основных условиях времени, был гораздо прочнее, и потому, несмотря на то что посредничество России не повело ни к чему и последовал разрыв между старыми союзниками, вражда Англии к России по своей действительной цене вполне соответствовала дружбе России с Францией.

Но отношения России к Англии были Тильзитским договором тесно связаны с отношениями к Швеции. Император Александр, зная хорошо мнение и правительственных лиц в Швеции, и, можно сказать, всего народа, имел основание думать, что Швеция не станет воевать с Россией и будет следовать одной с нею политике; конечно, надобно было взять в расчет характер короля, который мог поступить по-своему, но тут расчет был труден, ибо нельзя было никак угадать, на чем вдруг остановится Густав IV. Он остановился на том, что остался в союзе с Англией и продолжал один войну с Францией, которой войска вытеснили его из Померании; несмотря на то, Густав продолжал прежнюю систему, накликая на себя русскую войну.