Император Александр III

Освобождение личности не обеспечило на Западе народных масс, не избавило Европу от пролетариата, и всюду, в Англии, во Франции, в Германии, парламенты и правительства теперь усиленно заняты решением на вид узких, практических вопросов, созданием так называемого социального законодательства, которое хотя до некоторой степени пришло бы на помощь народным массам. Эта задача, столь сложная, но в то же время столь благородная, не могла быть обойдена и Россией, хотя и в измененной форме. Либеральные и консервативные представления, в которых путается наша общественная мысль, были отодвинуты на задний план, и законодатель подчеркивает практическую деятельность, направленную к решению наиболее жгучего современного вопроса – вопроса об обеспечении материального и духовного благосостояния народной массы при помощи всех исторически сложившихся сил, начиная с самого правительства и кончая сельскою общиною.

Подвергая анализу законодательство минувшего царствования, мы старались выяснить, что оно было одним сплошным призывом сосредоточить все общественные и правительственные силы на крупнейшей задаче нашего времени. С этим призывом законодатель обращался ко всем классам общества. Он лег в основу системы народного образования: в ней состоялось широкое восполнение гуманитарного направления направлением утилитарным или профессиональным. Таким образом подготовлялся поворот в настроении интеллигенции, которой предлагалось заменить бесконечные словопрения о народном благе непосредственною практическою деятельностью, направленною к этой цели. С этим же призывом обращался законодатель к дворянству: заботясь о материальном его благополучии, он приглашал его принять деятельное участие в жизни деревни и учредить институт земских начальников. С этим же призывом он обращался и к духовенству и, по возможности обеспечивая его материальное благосостояние, расширял его деятельность по народному образованию в церковно-приходских школах. В том же духе был произведен пересмотр городового положения и положения о земских учреждениях, причем главное внимание было обращено на то, чтобы установить полное единение правительственных и земских сил в деле обеспечения местных польз и нужд. Не сокращение деятельности земских сил имелось в виду, а, напротив, расширение ее, но не для игры в политику, а для практического решения насущных вопросов местного хозяйства, общественного здравия и просвещения. Вопросы эти еще очень неудовлетворительно решаются в жизни, а между тем помимо их решения серьезные успехи немыслимы, немыслимо и осуществление гражданской свободы, ибо прочное участие в государственной деятельности может принадлежать лишь тем, кто более или менее глубоко изучил условия и требования практической жизни.

Если с этой точки зрения взглянуть на минувшее царствование, то нам станет понятно, почему оно имело такой ясно выраженный национальный характер. Современная национальная политика также является естественною реакцией против чрезмерного увлечения отвлеченным человеком, созданным философиею XVIII века с ее принципом всеобщего равенства и братства. Мы видим, что и в государствах, пользующихся наибольшею политическою свободою, существует много различных партий, постоянно враждующих между собою и склонных захватить государственную власть в свои руки, чтобы доставить победу своим экономическим или социальным интересам. Там, где насильственно ниспровергались прежние сословные или иные различия между людьми, тотчас же слагались новые, и мечта о всеобщем братстве оставалась мечтою. Быть может, пропасть, разделяющая по настроению и чувствам современного рабочего и предпринимателя, не менее глубока, чем пропасть, разделявшая в прежнее время сельский люд и поземельного собственника, феодала. Таким образом, расчленение общества соответственно интересам отдельных групп населения представляется по-прежнему неизбежным. Оно во многом совпадает с расчленением, установленным историею. Чем менее данная страна подвинулась в своем культурном и экономическом развитии, тем явственнее будет это совпадение. Поэтому сословное начало у нас сильнее, чем в Западной Европе, и всесословность или бессословность остается у нас в гораздо большей степени только теоретическим и законодательным требованием, чем на Западе. Мы льстили себя надеждою, что путем одних законодательных мероприятий можно будет превратить сословную Россию в бессословную. На деле это не оправдалось, и минувшее царствование вполне признало этот факт. Сохраняя в большинстве случаев принцип равенства всех перед законом, оно в то же время принимало во внимание экономическое различие разных сословий и старалось удовлетворить их сепаратные интересы, не упуская из виду главной государственной задачи, т. е. поднятия уровня материального и духовного благосостояния народной массы общими усилиями всех сословий и правительства.

Тадеуш Айдукевич. Сцена восстания 1863 года. 1875