Император деревни Гадюкино

– Ты че! – испугался Коля. – Чтоб мне сдохнуть, я их честно получил.

– Клади портмоне на стол, – ледяным тоном приказал Максим, потом приподнял свой просторный трикотажный пуловер.

Показалась рукоятка пистолета, легкомысленно засунутого за брючный ремень. Коля икнул, выгреб из кармана гору мятых банкнот и вывалил их на клеенку, прикидывающуюся белой кружевной скатертью.

Я с брезгливостью покосилась на купюры. В основном десятки, пара пятидесятирублевых ассигнаций и одна рваная сотня.

– Похоже, не врешь, – констатировал Максим, – а теперь отвечай, где повозку взял?

– Вы, ребята, че, обкурились? – осведомился алкоголик, деловито распихивая «казну» по карманам. – Забыли про овраг?

– Лучше не ври, – предупредила я.

– Да пошла ты, – брякнул Николай.

Максим лениво вынул пистолет, подержал его в руке, сунул назад и нежным голосом спросил у меня:

– Как полагаешь, сколько времени господин Федулов потратит на поиски пропавшего без вести инвалида Николая?

– Думаю, Павел Евгеньевич даже не узнает об исчезновении данного индивидуума, – печально ответила я, – у пьяницы нет ни кола, ни двора, ни родственников, кто о нем волноваться станет? Плохо, конечно, в столь юном возрасте на тот свет уходить. Но мы совершим гуманный поступок. Лучше сразу умереть от пули, чем годами мучиться от цирроза печени.

– Уговорила, – кивнул Макс, – ну, Николаша, советую тебе заказать свиную шейку в тесте.

– Почему? – заикнулся врун.

– Это самое калорийное и головокружительно вредное блюдо в меню, бьет желудок наповал. Но тебе-то нет ни малейшей необходимости заботиться о собственном здоровье, – проникновенно сказал Макс и снова вынул пистолет, – кушай без угрызений совести, перевариться не успеет.

Глава 17

– Коляска стояла на лужайке, – зачастил Коля, – около мертвой бабы. Я к речке шел, утро было, скока времени, не скажу, у меня часов нет.

– Тебя на свадьбу не пригласили, – уточнила я.

Коля приосанился:

– Враки! Я там главным был.

– Женихом? – усмехнулся Максим.

Алкоголик обиженно засопел:

– Нет. Вера Петровна с Михаилом Данилычем всех соседей из частного сектора позвали, с трех улиц, а еще приятелей из многоэтажек пригласили, и даже с Москвы люди приехали. Посуды горы, воды много надо, я им ведра таскал. Вера Петровна велела повсюду налить: в бак, в летний душ, во фляги. Я вспотел, к колодцу бегавши, а потом она меня на кухне угостила, от души водки налила, мяса навалила, пирога не пожалела и сотняшку отсчитала.

Вспоминая тот, крайне удачный для него день, Николай заулыбался. Отлично поев и напившись до полнейшей потери памяти, он заснул. Проснулся от жажды. Голова гудела, тело чесалось, руки-ноги казались чужими. Для профессионального выпивохи состояние удивительным не было, и Коля решил применить давно испытанное средство: прыжок с мостков в речку. Холодная вода всегда быстро приводила пьянчужку в чувство. Охая и ахая, Николай потащился по тропинке, дошел до кустов, окаймлявших лужайку, и неожиданно услышал тихий женский вскрик, потом протяжный стон. Коля присел за кустами и осторожно высунулся наружу. Он подумал, что на полянке пристроилась парочка, и решил понаблюдать за чужими сексуальными упражнениями.

Но картина, развернувшаяся перед его глазами, совсем не походила на эротическое действо. На лужайке стояло кресло на колесах, около него топталась женщина. В руках у нее чернел какой-то предмет.

– Пистолет? – не вытерпела я.

– Похоже, – тут же согласился алкаш, – черный, слегка вытянутый, с круглой блямбой.

– Глушитель! – оживилась я. – Продолжай.

– Баба его на траву положила, – вещал Николай, – вытащила из кармана платок и давай коляску тереть! Со всех сторон обработала, потом оружие прихватила и деру.

Коля сразу понял, какую удачу послали ему добрые ангелы, и ринулся к повозке.

Только добежав до места, парень увидел в траве тело женщины с кровавой раной вместо лица. Коля сталкивался с трупами, но этот шокировал даже его. Николай вцепился в коляску и увез ее прочь. В милицию он, естественно, обращаться не стал, а когда мы с Максимом пристали с вопросом: «Где добыл кресло на колесах?», на ходу придумал версию про помойку в овраге.

– Опиши внешность той женщины, – приказала я.

– Так я испугался разглядывать, – честно признался бомж. – Костюм приметил, красивый, светлый, в розах, и туфли новые.

– Я об убийце говорю.

– Не разобрал, – удрученно сообщил Николай, – ну... такая... в общем, как все!

– Из ларюхинских? – спросил Макс.

– Э... не скажу, я больше на коляску пялился, – признался алкоголик, – обрадовался жутко, боялся, что баба ее увезет, а она оставила.

– Мда, – крякнул Максим, – то, что Нину Олеговну убили, мы и так знали. Хорошо хоть теперь можно сузить круг подозреваемых. Смело отбрасываем мужчин. Надо перешерстить женщин, таких, в общем, как все. Думаю, лет за двадцать мы справимся с этой задачей. Пошли, пусть себе жрет.

– Погоди-ка, – протянула я, – помнишь, где мы сначала увидели Николеньку?

– В лавке с мобильниками, – кивнул Максим.

– Вроде ты приобрел аппарат под две симки, – вкрадчиво сказала я Коле.