Император Диоклетиан и конец античного мира

Экономический и политический прогресс провинций делал неизбежным правовое уравнение всех жителей империи. Эдикт Каракаллы, преемника Септимия Севера, изданный в 212 году, утверждал юридически то, что уже произошло в общественной жизни — фактическое равенство между римскими гражданами и провинциалами. Уже с конца I в. и. э. значение римского гражданства постепенно отмирало и в действительности не давало его обладателю никаких особых привилегий. Со времен эдикта Каракаллы 212 г. римское гражданство стало означать просто подданство Риму и подверженность римскому налогообложению"[116]. По сути, дарованием гражданских прав всем жителям империи Каракалла положил конец античной идее полиса[117].

В III в. императоры практически перестают считаться с сенатом. Император Галлием (250–268 гг.) вообще устранил сенаторов от всех военных должностей, а Аврелиан (270–275 гг.) отнял у сената право чеканить даже медную монету. Он повелел официально называть себя "Dominus et Deus" — "господин и бог", возложил себе на голову золотую корону, блистающую драгоценными камнями (при этом в быту Аврелиан оставался человеком скромным, значит в пышности и богатстве видел интерес сугубо государственный), создавая прецедент для дальнейшего официального прижизненного обожествления императора в эпоху Домината.

Как справедливо отмечено в "Кембриджской древней истории", "постоянной практикой в третьем столетии было провозглашение императора армией, после чего сенат давал свое формальное согласие"[118].

Собственно, началось это впервые при падении Нерона, эпоха же "солдатских императоров" превратила эту сомнительную с правовой точки зрения традицию в норму, оставляя сенату сугубо декоративные функции. Редкие попытки восстановить значение сената, сделать его право утверждать новых императоров не формальным, но действенным немедленно пресекались, что ярко продемонстрировали события 275–276 гг.[119]

После гибели Аврелиана его преемник Тацит, считавший себя потомком великого историка, обличителя деспотии, попытался было восстановить хоть в некоторой мере авторитет сената. Он возвратил ему право чеканить монету, восстановил компетенцию сената избирать принцепсов, отняв это право у "яростной военщины", но эти мероприятия, не подкрепленные настоящей силой, то есть опорой на армию, потерпели неудачу. Сам Тацит умер через полгода при неизвестных обстоятельствах (276 г,), а вскоре император Проб (276–282 гг.) окончательно отнял у сената те немногие права, которые пытался ему возвратить Тацит, являвшийся, кстати, последним императором, избранным на престол сенатом.

Последующие императоры — Кар, Карин, уже не нуждаются в одобрении сената при своем восшествии на престол.

Окончательное падение роли сената формально, все еще высшего органа Римской империи, и утрата значения прочими древними республиканскими магистратурами, ставших к концу III в. просто почетными титулами и не имевшими уже никакого практического значения, являлись следствием вполне закономерного процесса. Процесса превращения военной диктатуры в республиканских одеждах, которой она являлась с самого установления Принципата, и абсолютную, даже формально ничем не ограниченную монархию. Необходимость обороны от постоянного наступления внешних сил, борьба за единство империи, делали неизбежным процесс максимальной централизации власти, создания единой унифицированной государственно-административной системы, находящейся в жестком подчинении верховного носителя власти. Крайняя необходимость гарантировать Римскую державу от опасности нового кризиса и сделала возможным успех государственных преобразований и торжества новой политической системы — Домината.

"Потребность установить некоторую связь между отдельными частями империи была, без сомнения, весьма настоятельна, если система полной централизации привилась с таким успехом. Посредством этой административной централизации и соединенной с нею военной системы Римская империя сопротивлялась и внутреннему распадению своему и вторжению варваров"[120].

Об усилении могущества верховной власти, о дальнейшем развитии процесса создания новой политической системы свидетельствует создание в период Принципата мощного чиновничьего аппарата, подчиненного верховной власти, деятельность которого была направлена "исключительно для осуществления предначертанной верховной власти и для сообщения верховной власти сведений о силах и материальных средствах общества"[121].

К последней четверти III века вся Римская империя была покрыта сетью чиновников, иерархически подчиненных друг другу и теснейшим образом связанных как между собою, так и с императорским двором.