Император-дракон

Я ждал появления в тронном зале короля и заранее продумывал с чего начать расспросы, как вдруг мое внимание привлекла одна дама в толпе. Не то, чтобы она была поразительно красива. Обычная молодая леди, разве что немного более элегантная, чем другие, и драгоценных украшений на ней была несколько больше, чем на других. Почему-то меня не оставляло непонятное чувство, что на ее гладком лбу лежит печать смерти, что темные крылья рока уже кидают свою тень на агатового цвета локоны. На миг мне даже показалось, что чистую кожу уже покрыла трупная синева. Я с трудом отвел взгляд и попытался сосредоточиться на своих мыслях, но все еще ощущал, как некая темная сила магнитом тянет меня к женщине, обреченной на смерть. Я продолжил разглядывать ее только, чтобы убедиться, что ей еще жить и жить. Она ведь молода, горда своим лицом и осанкой. Голубое платье с твердым корсетом очень выгодно подчеркивает стройность стана, а непослушные пряди волос струятся по плечам. Только вот ее губы иногда складывались в жестокую линию, но потом снова расцветали приветливой улыбкой. Она с треском раскрыла веер, и на безымянном пальце у нее блеснул перстень с аметистом. Сразу было заметно, что он слишком тяжел для ее руки, к тому же не сочетается с изящным гарнитуром из бриллиантов и бирюзы, но даже если б и сочетался - этот камень я не мог не узнать. Последняя реликвия Ротберта, кольцо, предназначенное для того, чтобы обручить жертву со смертью.

Я почувствовал головокружение и стал искать выход из залы. Какая же здесь суета, настоящее столпотворение. Если все станут раскланиваться и что-то говорить, то мне понадобиться минут десять, чтобы выбраться на свежий воздух. А надо как можно быстрее умчаться подальше отсюда, тогда, может быть, эта цветущая молодая женщина останется жива. К головокружению примешалось чувство мучительной жажды. Гортань пересохла, нёба, как будто, обожгло. Нужно было бежать, а я почему-то остановился в дверном пролете и впился взглядом в свою жертву, в тот самый миг, когда и она тоже меня заметила. Наши взгляды перекрестились и потонули друг в друге, взгляд ее карих глаз и моих неестественно голубых. Заметили ли все остальные присутствующие, что между нами двоими возник мысленный контакт, но она поняла, что я - ее смерть. Поняла и содрогнулась всем телом. Аметист на ее пальце засиял так ярко, что стало больно глазам. Может, никто кроме меня не замечал этого нестерпимого жгучего сияния. Ни у кого кроме меня не разливалась по венам огненная лавина. В коридоре я схватил бокал с вином с подноса у проходившего слуги, но жажда не проходила. Искристый виноградный напиток почему-то показался более безвкусным, чем вода.

Спустившись вниз по черной лестнице для прислуги, я надеялся, что никто не заметил, как я ушел и не будет настолько глуп, чтобы последовать за мной, но ошибся, уже во дворе, где не было ни души, меня окликнул высокомерный голос.

-- Вас прислал князь, я знаю, - с крутой лесенки спускалась та самая дама, придерживая рукой длинный подол. - Больше он может не рассчитывать на мою помощь. Вы ведь пришли от него?

Она с сомнением повела бровями, потом невольно попятилась, вспомнив о своем недавнем испуге. Было еще слишком рано храбриться.

-- Нет, миледи, - спокойно ответил я. - Никто меня не прислал, и я пришел не за помощью. Я пришел за вами.

Она снова вздрогнула, но нет от холода, от страха. Отступать было поздно и некуда. Куда денешься от дракона? Сейчас я бы вытащил ее хоть из-за стальной двери, лишь бы только унять огонь, беснующийся в крови. Она даже не успела вскрикнуть, драконья кисть обвилась вокруг ее талии, прежде чем раздался крик. Миледи с рассеченным горлом осталась на дне первого высохшего колодца, который попался на пути парящего дракона, а я вынужден был вернуться в поместье. Мне даже захотелось очистить совесть хотя бы перед Винсентом, но он, заметив кровь на моей одежде, как всегда, сделал собственные неправильные выводы и, как ему казалось не без оснований начал опасаться за свою жизнь.

Анри, прислонившись лбом к стеклу, наблюдал за событиями во дворе и на подъездной аллее и даже не пытался вступить с кем-то в разговор. А я думал о лицемерии князя. Значит, он не блефовал, когда говорил о силе аметиста, но теперь перстень на дне колодца, там, где никто не сможет его достать. Мне так и не удалось снять его с пальца жертвы. Кольцо, словно примерзло к ее руке, отсечь палец тоже не удалось, кожа на нем была слишком сколькой и эластичной. Какое-то наваждение! Мне, покорившему полчища нечисти, вдруг снова приходиться выполнять чужую волю. Такого больше не повториться, решительно пообещал я себе.

-- Вам не кажется, что эти люди занимаются здесь чем-то противозаконным, - вставил свое замечание Анри, указывая куда-то вдаль, туда, где в аллее кто-то прятался. Тени, снующие туда-сюда, напоминали группу заговорщиков.

Винсент тоже заинтересовался и подошел к окну.

-- Это крестьяне из деревни. Только на этот раз они вооружены вилами и серпами, - сделал он свой вывод и участливо спросил. - Мне пойти напугать их.