Император-дракон

-- На вторых переговорах предлог переменился. Перстень, видите ли, очень подходит к гарнитуру королевы и подозрительно похож на тот, что она недавно потеряла, - между тем загибая пальцы, перечислял Винсент.

-- А что была и вторая встреча менестреля с князем? - удивился я.

-- Будет еще и третья, - кивнул Винсент. - Она состоится в ночь полнолуния. В это же самое время Пантея отдаст приказ своим полкам двинуться на Лары.

Время выбрано удачно, ведь именно в эту самую ночь я собирался проследить за тем, чтобы визит Анри в мою империю протекал мирно, без скандальных последствий. Как легко напасть на незащищенные владения в то время, когда хозяин отсутствует.

-- Говорят, мимо двигавшегося навстречу полка карета принцессы проехала с почестями, только вот к карете приставили почетный конвой, чтобы ее высочество по дороге домой больше не заблудилась, - сообщил Винсент, нервно теребя манжеты. - Она ведь уже один раз сбилась с пути и очутилась в Ларах, хотя в гордом одиночестве ее сюда отпускать никто не собирался, к тому же в такое хм...опасное время.

Последнее замечание Винсент сделал осторожно и тут же прикусил губу, будто сболтнул что-то лишнее.

-- Ты имеешь в виду войну? - я попытался поддержать его, но Винсент отрицательно покачал головой.

-- Я имею в виду тебя, - уже более откровенно объяснил он.

-- О, - только и протянул я, вспоминая сколько сил пришлось приложить, чтобы установить на улицах свои порядки, а потом рассмеялся. Конечно, кто же осведомленный о последних событиях захочет соваться в Лары в такой момент. Похоже Винсент прав, дракон - это катастрофа похуже войны. Кто захочет, чтобы принцесса в городе дракона встретилась бы на темной улице с исчадием зла и ...влюбилась в него.

-- Полнолуние уже скоро. Что ты собираешься предпринять? - забеспокоился Винсент.

Я почувствовал, как мои губы непроизвольно тронула коварная полуулыбка и не без тайного умысла промолвил:

-- Предоставь все мне!

ШАГИ К СЛАВЕ

Если Пантея решила, что я не успею прославиться, как деспот, то она просчиталась. Зачем мне было ждать, пока войска двинутся к моим владениям? Я решил раз и навсегда положить преграду между Ларами и остальной страной, чтобы уже ни один следующий полк храбрецов не посмел последовать за первым. А укрепить границу своего владения я мог лишь, добившись для себя страшной славы, чтобы люди трепетали при воспоминании о драконе. Лучшая защита - нападение. Я напал на город, где задержались полка, ночью. Задолго до зари над высокими коньками крыш раскрылись красные цветки огня и осветили всю округу. Пеший или конный, выехав из этого города мог бы за ночь добраться до Лар, а я проделал тот же путь за долю минуты, но меня несли вперед драконьи крылья.

Легче всего было напасть на спящий город. Что могут сделать часовые против огнедышащего налетчика. Дома загорелись, клубы дыма и пламени разогнали ночную мглу. Мне хотелось разнести все по камешкам вместе с оставшейся где-то внизу Пантеей. Пусть выживут лишь пара сотен свидетелей, чтобы разнести слухи обо мне. Так хотелось дохнуть огнем на крыши еще раз, но я остановился, потому что внезапно понял. Она в городе! Понимание пришло внезапно, как вспышка, как взрыв цветного фейерверка перед глазами. Было поздно, улицы уже пылали. Я сделал самую большую глупость в своей жизни - ринулся в самое пекло пожара, причем в обличье человека, а не дракона. Как смертный я мог узреть результат произведенного мною же кружения и масштабы пожара поразили даже меня.

Я шел по улицам мимо горящих зданий. Испуганные уцелевшие горожане в спешке покидали свои дома. Некоторые тащили за собой все, что удалось собрать второпях. Они спешили к городским воротам в надежде на спасение. Со своими пожитками, узелками или просто налегке они пробегали мимо меня. Никто не обращал внимания на встречного аристократа, идущего быстрой величественной походкой в самое горнило пожара. Только иногда кто-то указывал на меня пальцем и вскрикивал:

-- Демон!

Но другие не поддерживали боевой клич. Для них главным было собственное спасение. Пусть бегут! Все равно им не выжить. Спастись успеют немногие, только те, кому позволю я.

Какая-то женщина остановилась и крикнула:

-- Незнакомец - он наша смерть!

К ней не прислушались. Трудно долго рассуждать о чем-то, когда огонь вырывается из окон домов и опаляет кожу тех, кто находится вблизи. Пламя вырывалось из пустых пролетов дверей, выглядывало из круглых чердачных окон, лизало мостовую. Оно было, как одно живое существо - чудовище со множеством горящих языков и этого монстра, жадно пожирающего целый город создал я сам и теперь оно стремилось опалить и мою кожу. Было жарко, как в пекле. Я не раз сжигал города, но впервые наблюдал за последствиями, ощущал на себе разрушительную силу собственных поступков.