Император Генрих II

Теперь притязания герцога Генриха IV Баварского на королевский трон не могли рассматриваться как неожиданные. Захватив знаки высшей власти, он получил определенное преимущество, но могли объявиться и другие претенденты. Согласно германскому праву среди представленных кандидатов должны были пройти формальные выборы. Однако герцог Генрих IV считал себя уже утвержденным по праву наследования. Мы, к сожалению, не знаем о решениях на том рейхстаге, принятых Генрихом Сварливым и обеими императрицами – Адельгейдой и Феофано, ведь протокол не сохранился. Вряд ли они тогда обсуждали вопрос о преемнике столь юного и полного сил Оттона III. Но если устные договоренности существовали, то, вполне вероятно, герцог Генрих IV Баварский действовал по обоснованным или мнимо обоснованным законам. Однако прежде всего он на всякий случай заручился поддержкой подданных в собственном герцогстве Бавария.

Когда в апреле аббатиса Адельгейда Кведлинбургская и ее сестра София прибыли на собрание саксонского дворянства и представителей церкви в королевскую резиденцию Верла, они просто-напросто оцепенели от гнева и возмущения. Маркграф Экгард Мейсенский и герцог Бернхард Саксонский использовали для совместной трапезы главный дворец резиденции, дерзко присвоили себе право, принадлежащее исключительно королю. Адельгейда и София намеревались поддержать на переговорах герцога Генриха IV, а маркграф Экгард своим поведением демонстрировал не только притязания на высший пост в стране, но и уверенность в их осуществлении. Однако официальные выборы еще только предстояли. Дерзкое поведение маркграфа во время последовавших вскоре консультаций вызвало возмущение не только у названных выше представительниц правящего дома Оттонов. Саксонское дворянство не смогло прийти к единому выводу по поводу претендента на королевскую корону из Саксонии, и, так и не приняв решения, собрание разошлось.

Экгард Мейсенский покинул Верлу вместе с епископом Бернвардом Хильдесгеймским и через день направился с ним в Хильдесгейм, где маркграфа весьма преждевременно встретили с королевскими почестями. Затем он последовал в Падерборн и там узнал от епископа Ратера, что хофтаг в Дуйсбуэге, где маркграф рассчитывал получить права на королевскую корону, ни в коем случае не состоится. Тогда маркграф изменил маршрут, предположительно для возвращения в Тюрингию. В ночь с 29 на 30 апреля 1002 года Экгард Мейсенский находился в королевской резиденции в Пельде. Посреди ночи его разбудил громкий шум у стен дворца. Ничего не опасаясь, маркграф поднялся с ложа, разжег огонь в камине, чтобы лучше видеть происходящее, и открыл ставни на окнах. Тотчас в помещение ворвались люди. Двоих охранников, поспешивших на помощь к Экгарду, сразу же убили. Экгард, человек, привыкший бороться, защищался до последнего, но вскоре он был смертельно ранен пикой в затылок. Убийцы обезглавили его и разграбили помещение. Вероятнее всего графиня Адельгейда, жена графа Зигфрида Нортгеймского, не успела предупредить маркграфа. Она знала, что ее сын, также названный в честь отца Зигфридом, планировал нападение на Экгарда, но намеревался устроить засаду днем следующего дня, а значит, мог напасть на королевский дворец в Пельде. Убийство маркграфа Экгарда оставляет открытыми множество вопросов и делает возможными многочисленные исторические спекуляции. Даже сам Титмар Мерзебургский, считавшийся одним из самых информированных людей своего времени, не знал о подлинных причинах убийства, а может быть, и не хотел их называть. Во всяком случае, он делает лишь два предположения: Генрих Катленбургский, рассчитывавший сим кровавым актом обрести дружбу Зигфрида Нортгеймского, в свое время по приказу императора Оттона III получил жестокое наказание от Экгарда. Кроме того, Титмар не исключал возможности, что Зигфрид собирался убить обеих аббатис во время встречи в Верле.

Едва ли второе предположение могло означать, будто Зигфрид стремился оказать услугу семейству Оттонов, надеясь позднее получить за нее признание и награду. А вот если отец Зигфрида был, как предполагают, братом возлюбленной герцога Генриха IV, тогда убийца тем самым принадлежал к семье герцога Генриха. Весьма вероятно, на рейхстаге во Франкфурте в 985 году или в Роре в 984 году вопрос о наследовании трона, если Оттон III умрет бездетным, решили в пользу Генриха, и данное соглашение стало достоянием гласности. Значит, указание об убийстве Экгарда могло исходить от герцога Генриха. Доказательств этому нет, но как бы там ни было, от убийства маркграфа Экгарда Мейсенского больше всех выиграл именно Генрих IV Баварский.

Едва известие о смерти маркграфа стало достоянием гласности, польский князь Болеслав Храбрый воспользовался моментом и тут же напал на Лужицы. Он оккупировал земли до Эльбы и занял крепости Бауцен, Стрела и Мейсен. Неслыханный поступок для вассала умершего императора, якобы согласованный с герцогом Генрихом IV Баварским. Но подтверждений этому нет никаких.