Император и молот

Внутри было царство смерти. Доносившийся на лестницу трупный запах чувствовался здесь гораздо сильнее. Однако Шефу доводилось сталкиваться и с худшим, много худшим – на английских полях сражений. По-видимому, сухой воздух все– таки предотвращал разложение. Прямо перед ними за круглым столом находились двенадцать человек, двенадцать трупов; некоторые уткнулись лицом в ладони, некоторые попадали на пол. Ришье снова начертал в воздухе зигзагообразный знак, и Шеф по детской привычке начал чертить крест, но вовремя спохватился и превратил крест в молот. Тор, или Тунор, – между мной и злом.

– Они предпочли смерть плену и пыткам, – сказал Ришье. – Они вместе приняли яд.

– Значит, от нас зависит, чтобы смерть их не оказалась напрасной, – ответил Шеф.

Ришье кивнул, собрался с духом и прошел по комнате, огибая трупы, к двери в дальней стене. Открыл замок, распахнул дверь.

– Здесь алтарь Грааля, – сказал он.

В этой комнате Ришье неожиданно стал двигаться с хозяйской уверенностью, как человек, который знает каждый закоулок и хочет подчеркнуть свое знание перед гостями. Со свечой в руке он обошел небольшое круглое помещение, одну за другой зажигая стоявшие у стен свечи в больших канделябрах. В золотых канделябрах, как сразу отметил Шеф. В упавшем от свечей свете стало видно еще больше золота на стенах и утвари этой часовенки, подобной христианской. Но на почетном месте здесь стоял не алтарь.

Это был гроб, каменный саркофаг, почти соприкасающийся с дальней стеной. А из него поднималась – невзрачная среди окружающей роскоши – самая обычная деревянная лесенка; в одну сторону у нее выступали три ступеньки, в другую две, края их были неровными, на бледной поверхности дерева кое-где еще оставалась кора.

– Это он, – сказал Ришье. – Грааль, на котором Господа нашего принесли с горы Calvary, с Голгофы. Восставшего из гроба, чтобы показать, что и нам будет дано воскресение.

– А мне показалось, Ансельм говорил, что Христос не воскресал. Что он умер, как обычный человек. Разве его тело не здесь?

– Его здесь нет. И нигде нет! Потому что мы воскресаем не так, как говорят об этом христиане во славу Церкви, матери зла. Мы воскресаем через отрешение от тела. Освобождая свой дух! «Как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей?» Есть только один способ…

Стон суеверного ужаса раздался позади Шефа, это пастушки услышали сакральные слова, произнесенные Ришье на исковерканном арабском, который они и сами едва понимали. Ришье сердито оглянулся, осознал, что слишком разговорился при непосвященных, осознал также, что в священном месте, которое вот-вот будет осквернено, слова мало что значат.

– Не входи в лоно женщины! Не изливай семя! Перестань платить дань ему, Отцу, пославшему своего Сына на смерть, Князю мира сего, Богу, который на самом деле дьявол! Умри, не оставив детей, заложников у Врага.

«Неудивительно, что Свандис не была изнасилована, – подумал Шеф, посмотрев на исказившееся лицо со злобно сверкающим взором. – Хотя все это не ответ. Он заглянул в пустой гроб».

– Теперь скажи-ка мне. Что мы должны отсюда вынести? Кроме самого Грааля?

Ришье кивнул, собираясь с мыслями.

– Все это золото, разумеется, – он показал рукой на поблескивающий повсюду желтый металл. – Но важнее, гораздо важнее спасти книги.

– Книги?

– Наш Священный завет. Истинные Евангелия, написанные людьми, которые самолично разговаривали с Сыном Божьим. Когда Сын Божий стал мудрее, избавился от заблуждений своей юности.

«Интереснейшие, должно быть, книжки, – подумал Шеф. – Если это не подделки».

– Сколько они весят? – спросил он.

– Несколько фунтов, не больше. А еще… Еще мы должны унести Грааль.

Шеф с некоторым сомнением взглянул на поднимающуюся из гроба лесенку, подошел, чтобы потрогать ее. Позади него приглушенно зашипели от испуга и негодования, что неверующий коснется святой реликвии. Но ведь для этого они сюда и пришли. Именно поэтому послали неверующего. И вдобавок, верующий или неверующий, но он прошел испытание в perfecti, Ришье сам сказал об этом.

Высотой не больше семи футов, определил Шеф. Он осторожно поднял лесенку. Дерево старое, сухое, древностью в восемь с лишним столетий, если еретики не врут. Однако оно было предварительно хорошо просушено и никогда не хранилось на открытом воздухе. В Йорке, в старинных римских казармах, Шефу показывали лестницы и хоры, которые, как его уверяли, были построены еще во времена древних римлян. Нельзя было считать Грааль подделкой просто на том основании, что дерево так хорошо сохранилось. Несомненно, принципы еретиков запрещали им украшать реликвию золотом и самоцветами, как это сделали христиане с бесчисленными кусочками подлинного Креста Господня. Во всяком случае, лесенка была легкой, можно нести одной рукой. Неудобно только поднимать по винтовой лестнице. А что касается колючего кустарника снаружи…