Император и ребе. Том 1

— Скажем так, — закончил сатановец свой краткий обзор истории этого нового религиозного движения, — скажем так: сегодня приходит Мессия, настоящий Мессия, которого все ждут и в приход которого в глубине души верит каждый еврей. Еврей верит, что он обязательно придет и спасет весь мир, а не только одних евреев… К кому обращаться такому Мессии? К богачам? К ученым? К крупным дельцам? Может быть, к религиозным фанатикам-святошам? Им он не нужен. Всем им уже обеспеченно место в Грядущем мире, они и так выполняют заповеди и творят добрые дела. Они все уже заказали себе место в раю и кусок Левиафана за Божьим столом,^[150] как в кухмистерской первого класса. И детей своих все они тоже воспитали так, чтобы и те вели себя как они и тоже обеспечили себе хорошие места на этом и на том свете… Таким Мессия совсем не нужен. Такие первыми выгонят его из дома, когда он придет и постучит к ним в дверь: «Идемте, освобождайтесь из Изгнания!» А если он будет слишком громко орать и трубить в шофар, то его… Позвольте мне сказать горькую правду: может быть, его и камнями забьют; уличные молодчики с разъяренными собаками выгонят его за город, чтобы там расправиться с ним. Эти кандидаты в Грядущий мир первыми поднимут камень и бросят в него…

Всем этим людям он не нужен. Им хорошо на их насиженных, теплых местах, и они не хотят с них трогаться, пальцем не захотят пошевелить, разве только их заставят, разве только будут гнать палками, кровью и дымом… Поэтому я думаю, что это новое движение в религиозной жизни еврейского народа не «случайность». Не случайно, что новое учение Бааль-Шем-Това имеет такой успех у простого народа. Ведь место в Грядущем мире, в отличие от ученых, простому народу, слава Богу, не гарантировано. Зато у них есть ребе, на которого все они полагаются, как овцы, собирающиеся вокруг пастуха во время бури…

Глаза реб Йегошуа Цейтлина при последних словах сатановца холодно блеснули, и он вставил свое слово:

— Конечно, реб Мендл, есть много правды в том, что вы сейчас сказали. Тем не менее… Это немного попахивает «Новым Заветом», как у иноверцев, Нагорной проповедью того самого человека…^[151]

На это сатановец медленно ответил:

— Бояться подобного сходства не следует. Особенно учитывая, что еще большой вопрос, кто у кого заимствовал. Мы у «них» или «они» у нас… Только вспомните, реб Йегошуа, высказывания по поводу милосердия, долготерпения, добра, всепрощения, уважения к ближнему, как к самому себе… И вспомните дом Шамая^[152] с его жестким осуждением каждой человеческой слабости, с его твердой решимостью не отступаться ни от единой точки, содержащейся в Письменном Законе, и вы обязательно придете к выводу, что в нашей долгой еврейской истории это не новость и нечто подобное уже случалось несколько раз. В наше время элемент дома Шамая рассеян по всему еврейству в виде строгого раввинизма, который постоянно проповедует, что еврей был сотворен для книг и письмен, а не книги и письмена для еврея. И вот вернулся дом Гилеля в виде хасидизма, в виде народной Торы в духе Бааль-Шем-Това, и освободил народ от цепей, облегчил доступ простого человека к Богу, к Торе и к Грядущему миру. Подобная реакция неизбежно должна была прийти, как буря и дождь приходят после удушающей жары. Семена каждой мысли, точно так же, как семена вымерших растений, переносятся в воздухе ветром, причем часто — на протяжении сотен лет, пока не упадут на плодородную почву, не прорастут снова и не акклиматизируются. У них только происходят определенные изменения в форме из-за сугубо внешних причин. Но человеческая мысль, его первооснова всегда остается той же, как и человеческие страсти и добродетели. Так же, как человеческие тела…

Тихое восхищение реб Йегошуа Цейтлина языком Мендла Сатановера, его логикой и художественными сравнениями все возрастало. От общих вопросов он перешел к вопросам о самом сатановце. В чем, например, состоит вся его научная работа? И что, по его мнению, должно быть сейчас сделано… для народа, как он говорит.

— Просвещать, просвещать, — поднялся с места Мендл Сатановер. В его близоруких глазах под очками блеснул настоящий просветительский огонек.

— Что вы под этим подразумеваете — «просвещать»? — не понял реб Йегошуа.

— Просвещать — значит давать образование. Еврейской молодежи необходимо давать образование, еврейский дух. Устроить сеть школ, рассеянных по еврейским городам и местечкам. Воспитывать новое поколение, которое…

— Если не ошибаюсь, вы, кажется, только что сказали, что это новое религиозное движение и есть счастье для народа. А теперь вы хотите школы, воспитывать новое поколение…

— Хасидское движение в известной мере уже выполнило часть этой работы, оно собрало воедино волю народа. Теперь мы должны прийти и помочь им, вывести молодое поколение на широкую дорогу.