Император и Сталин

“Революционеры хорошо знали, кого они убивают, избирая свою жертву из числа приближённых Императора Николая II. Россия потеряла в Сипягине мало, но Государь потерял в нём очень много – истинного, верного и действительно преданного слугу. Сипягин принадлежал к тому типу людей, кои были так нужны Государю Николаю Александровичу и коих вокруг него почти не было”.

После краткого приветствия и благодарности императора за проделанный путь, собрание пошло совсем не по тому сценарию, к которому привыкли бывалые, искушённые в дворцовом этикете, офицеры.

– Мы разобьём нашу работу на две части, – в такт своим шагам сухо и чётко начал монарх. – Сегодня я просто буду задавать вопросы, а вы их будете записывать. После этого у меня состоится встреча с инженерами, а вы за это время в письменной, – император поднял указательный палец, – форме на них ответите, насколько можно, откровенно и развёрнуто… Затем я ознакомлюсь с вашими ответами, и далее мы продолжим работу в форме индивидуального общения. Тема всей нашей… – император задумался на минуту, потом улыбнулся и продолжил, – тема нашей конференции “Мнимые и реальные угрозы для Отечества”, в рамках которой я предлагаю рассмотреть следующее:

– Кто и что является главной опасностью для государства Российского?

– Престол и Отечество подвергается одним и тем же рискам или разным?

– Будут ли крестьяне бунтовать, если голод уйдёт в историю? Голод – это единственный источник волнений на селе или есть еще что-то или кто-то?

– Представляют ли сейчас опасность рабочие стачки, крестьянские волнения, забастовки студентов?… Или реальная опасность – это то, что провоцирует их на протест?

– Должно ли государство вмешиваться в трудовые споры работников и работодателей, если мы декларировали свободу заключения сделок, в том числе, соглашений о продаже труда? Правильно ли это – всей силой государства принуждать одну из сторон договора к соблюдению его условий, если она считает их неприемлемыми? Если да, то что власть может требовать взамен?

– Последний вопрос, на который я разрешаю не отвечать, если вы чувствуете неловкость или затруднения: может ли безопасность Отечества входить в противоречие с безопасностью первого лица государства? Если “да”, то что должны делать в таком случае правоохранительные органы?

– И в завершении – сообщение, а не вопрос. На границе задержана партия нелегальной газеты “Искра”. Есть мнение, что надо дать возможность населению ознакомиться с содержанием этой газеты, которую я хочу снабдить своим личным комментарием. Думаю, не будет особой сложности поместить и то, и другое в ежедневные газеты. Черновик комментария я набросал и тоже хочу отдать вам для ознакомления. Прошу не стесняться – высказывать свои мнения и замечания. Вопросы есть?

– Ваше Императорское Величество, – удивленно прошелестел Сипягин. – Вы намерены лично реагировать на каждую выходку этих политических бандитов?

– Нет, уважаемый Дмитрий Сергеевич, – бодро ответил император, – я намерен только показать, как это надо делать. А реагировать – это уже ваша работа и всех остальных, здесь присутствующих…

Не задерживаясь ни на минуту и не давая обалдевшим жандармам прийти в себя, Император быстрым шагом вышел из зала. Его ждала самая интересная для него аудитория – инженеры.

Декабрь 1900. Баку. Здание императорского русского технического общества.

Роберт Эдуардович Классон[19] прибыл в Баку в марте 1900 года вместе с инженером Александром Львовичем Буриновым и трудился в этом городе для того, чтобы заменить паровую энергию, применявшуюся на промыслах, на электрическую. По его расчётам полная электрификация местных нефтяных промыслов могла бы сократить жуткую цифру расхода топлива в 800 тысяч тонн нефти ежегодно. Но этот простой факт упирался в первобытную психологию нефтяников. С ней приходилось стоически бороться, убеждая, что им выгоднее переходить на электричество, а не сжигать нефть в своих допотопных кочегарках. Все доводы Классона наталкивались на возражение, мол, нефть «своя» и вода «своя» ничего не стоят, а за электричество надо платить. Необходимо было доказывать, что и то, и другое тоже стоит денег.

Кроме того, буквально накануне завод Фицнера и Гампера поставил котёл, который дал течь при первом же испытании – бракоделы вставили в сварной шов латку, которую затем аккуратно замазали. При работе котла её обмазка выгорела и латка выпала. Ко всему прочему, обнаружились дефекты литья, тщательно зашпаклёванные и закрашенные…

По дороге его ещё накрутил Буринов, побывавший на промыслах и в мастерских Бакинского нефтяного общества и возмущающийся поразительным техническим невежеством.