Император из будущего: Эпоха завоеваний

— Бедный брат! — Диего схватился за голову — Боже! За что нам такие испытания.

— Твой отец и брат уже мертвы — кивнул архиепископ — Но ты, ты еще нет. Есть способ выкрутиться. Ты должен привезти в Мехико голову Текали. И ново крещеных японцев. Тогда кто-бы ни стал вице-королем, ты в его глазах будешь героем!

— Нихондзин аримасен.

Мужчины резко обернулись и увидели, что в окно заглядывает небольшого роста японец в черной одежде. За стену он цеплялся специальными железными когтями. Его лицо было скрыто повязкой.

— Нихондзин аримасен — еще раз повторил человек в черном.

— Что он говорит?? — Бенедикт схватил из ящика кинжал и выставил перед собой.

Диего закрыл рот и перевел — «Говорит, не надо японцев»

— Он понимает испанский?

— Понимаю, но не говорю — по-японски произнес синоби — Подслушивал уроки помощников посла на корабле. Вы переведете господину верховному бонзе мои слова?

Диего послушно перевел.

— И чего он хочет? — поинтересовался архиепископ.

Японец перелез через подоконник и уселся в позу лотоса.

— Переводите. Первое. Мой орден послал меня с тайной миссией к властям Новой Испании. Но как я понял из вашего разговора, господство вашего отца прошло — синоби учтиво кивнул Диего — Однако вы все еще надеетесь спасти своего брата. Наш орден может освободить его. И тут мы подходим ко второму вопросу. Кланы синоби готовы оказать конкистадорам помощь. Как в Ко Рё, так и на островах. В Ямато остались христиане, которые прячутся от властей. Они готовы поднять восстание, если им будет оказана поддержка.

— В чем ваш интерес? — задумчиво погладил бороду Бенедикт.

— Ваше преосвященство — тихонько сказал Диего — Эти ниндзя — шпионы и убийцы, им нельзя верить.

— А кто первым вошел в рай вместе с Христом?

— Гестас.

— Именно! Разбойник, распятый рядом с Искупителем. Так почему же японские убийцы не могут помочь благому делу?

— Может быть потому, что они не раскаялись и не собираются?

— Замолчи — отмахнулся Бенедикт — Мне нужно подумать.

Синоби с интересом прислушивался к разговору Диего и архиепископа. В его руке быстро вращались два металлических шарика. Архиепископ смотрел на шарики и его взгляд все больше и больше стекленел. Потом он встряхнулся и сказал:

— Не вижу причин, почему бы нам не найти новых друзей на островах. Особенно если они помогут вернуть туда католиков и мать-церковь.

— Помогут, помогут — согласно улыбнулся японец

— Но пока нам надо решить более насущные вопросы — Бенедикт взял четки и стал их перебирать — Завтра я устрою аутодафе всем диким ацтекам, за исключением вождя Текали. Его Диего с охраной повезет в Мехико. Но что делать с посольством? С язычниками Кортес договариваться не будет. Его вообще мало волнует Ямато.

— Хорошо бы их… — Диего провел рукой по горлу — Ну, конечно тех, кто откажется креститься.

— Я слышал, что самураи входящие в него — отличные воины. А в Пуэбло такой маленький гарнизон солдат — Бенедикт задумчиво посмотрел на японца.

— Разрешите эту задачу решить мне — японец кивнул Диего и тот принялся переводить — Наверняка после вашего ау-та-да-фе будет пир?

Архиепископ пожал плечами, но потом кивнул — Можно устроить, раз часть посольских решила креститься — это важный праздник.

— И наверняка можно подать к столу хорошее красное вино? — поинтересовался синоби.

Тут уже кивнули оба — и Диего, и Бенедикт.

— Остается только в него добавить яд — синоби вытащил из-за пазухи небольшой пакет с серым порошком и показал его мужчинам.

Глава 28

Завтра подует завтрашний ветер.

Японская пословица

Как же это омерзительно! Всего полдня прошло, а Катсу искренне возненавидел Новую Испанию, католических священников, слащавого Диего, глупого Акияму…

С самого утра посол собрал всех в храме на крещение семерых японцев. Посмотреть на таинство обращения язычников собрались сотни горожан. Семеро мужчин, переодетых в белые крестильные рубища стали на колени перед алтарем. Навстречу им вышли священник с серебряным сосудом и епископ.

Ярко-красные губы епископа зашевелились, он о чем-то спрашивал японцев. Диего быстро перевел вопрос на японский и прошептал, чтобы они ответили: «Верую».

— Веруете ли вы в Господа нашего Иисуса Христа? — спросил епископ.

— Верую.

— Веруете ли вы в Воскресение Господа нашего Иисуса Христа и в жизнь вечную?

— Верую.

Каждый раз, когда по указанию Диего японцы хором, точно попугаи, повторяли «верую» — сердце Катсу болело от стыда. Хотя он и уговаривал себя, что крещение — это не всерьез, а ради выполнения миссии, его не оставляло горькое чувство, что сейчас, в эту самую минуту, они предают своих богов и предков. Это чувство было похоже на отвращение, испытываемое женщиной, лежащей в объятиях нелюбимого мужа, которому она к тому же не верит.

Все семеро склонили головы, и епископ, приняв у священника серебряный сосуд, окропил их святой водой. Это и было крещение. В ту же минуту под сводами собора послышались тихие голоса, похожие на легкий шелест. Это молились верующие, возносившие хвалу Господу. Епископ протянул японцам по зажженной свече и они вернулись на свои места.