Император из стали

Часть лиц растянулась в улыбках, послышались смешки, но наиболее упорные снова начали долбить пол. Император подошёл к первому ряду, прислушался к создаваемому шуму, покачал головой и вздохнул:

— Каждый выбирает свою тактику в политике, но хочу предупредить — тому, кто осуществляет её в основном под столом, становится доступной только нижняя часть человечества..

Шутку оценил и рассмеялся весь правый сектор. Слева и в центре тоже раздалось раздалось несколько смешков, выслушав которые, монарх произнёс лекторским тоном, повысив голос так, чтобы всем его было слышно:

— Вопреки мнению ученых-физиологов, их коллеги — педагоги уверены: мозг — единственный думающий орган человека, но отнюдь не единственный, принимающий решения. Они шутят: «дятел — не птичка, а состояние души». Некоторые присутствующие, очевидно, решили продемонстрировать, как эта шутка выглядит в жизни?

Центр не выдержал и грохнул от смеха. Долбёж прекратился. Самых рьяных хлопали по плечу, приговаривая: «Дятел! Ей Богу, не птичка — дятел…» «Степан! Стёпа!! Каким органом решения принимаешь? Аха-ха!..»

— Собирая вас здесь, — продолжил император, когда смех утих, — я исходил из того, что все ваши действия, включая те, что привели к столкновениям с полицией, были направлены на то, чтобы было лучше, а не на то, чтобы кому-то навредить, и надеюсь что я не ошибся…

По рядам пробежал шорох, смех и возня стихли окончательно.

— Выводы я сделал следующие. Призывать в армию в виде наказания — это ошибка. Армия — это не тюрьма и не каторга. Служба в армии — почетная обязанность, — император выделил последние слова. — Поэтому решение о призыве студентов в армию я отменяю. Тот, кто не хочет добровольно носить военную форму — может снять её немедленно…

Офицеры, сидящий на правом фланге, одобрительно зашумели. Студенческий центр сначала взорвался аплодисментами, но затем, заметив, что таким образом он невольно солидаризируется с офицерским сословием, озадаченно замолчал. Император поднялся на второй ряд центрального сектора и, оглядывая студентов, будто ища знакомые лица, продолжил:

— Так получилось, что благодаря некоторым горячим головам, университеты превращаются в настоящие арены боевых действий… Но образованные люди понимают — любые войны рано или поздно заканчиваются, и на повестке дня остаётся главный вопрос — каким будет послевоенный мир? Если конфликтующие стороны не стремятся к полному уничтожению противника, то тогда придется договариваться. Во всяком случае я — за то, чтобы договариваться! Поднимите руку, кто еще «ЗА»? — и поднял ладонь над головой, ожидающе окинув взглядом аудиторию.

Это было так неожиданно, что присутствующие остолбенели. Самодержец, предлагающий голосовать за его предложение смотрелся, как каннибал, предлагающий жертве высказать своё мнение по поводу меню предстоящего обеда. Мария Фёдоровна взглянула на сидящих в центральном секторе штрафников — там царили разброд и шатание. Ни о каком консолидированном противостоянии с тираном речь уже точно не шла. Она перевела взор на императора. Создавалось такое впечатление, что его всё происходящее совсем не напрягало. Наоборот, на лице монарха читалось почти не скрываемое удовольствие, удовлетворение и… Насмешка. Мария Федоровна могла поклясться — всё что она только что услышала и увидела — было не спонтанной импровизацией, а тщательно продуманным и, может быть, даже отрепетированным выступлением. Ее сын сознательно добивался именно такой реакции аудитории и теперь наслаждался произведенным эффектом и замешательством собравшихся. Император тем временем, не опуская руки, прошелся вдоль центрального сектора, вызывающе скользя взглядом по студенческим лицам.

— Надеюсь, что преподаватели истории объяснили присутствующим, что означала в Древней Греции поднятая рука?

Неожиданно монарх остановился, как будто зацепившись взглядом за одного из присутствующих.

— А вы лично, господин Савинков, какое приняли решение? Считаете ли возможным о чем-то договариваться или предпочитаете воевать до победного конца?

Молодой, ничем не примечательный человек с редкой бородкой и скромными усиками, еле прикрывающими нервную губу, встал со своего места и огляделся вокруг, будто искал подсказки для ответа на заданный вопрос.

— Господин Савинков, вы можете самостоятельно сформулировать свою позицию, или вам необходимо посоветоваться с товарищами из Союза борьбы за освобождение рабочего класса? — участливо спросил император.

«Давит, не дает собраться с мыслями… — прокомментировала про себя действия сына императрица. — Интересно, кто такой этот Савинков и почему именно к нему такое внимание? И этот «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» — кто это?.. Надо справиться у Трепова…»