Император из стали

Искони, с 30-40-х годов, владельцы Прохоровской мануфактуры при своей фабрике имели бесплатную лечебницу с кроватями, в которой был постоянный фельдшер. С расширением фабрики увеличивался и размер больницы, и состав медицинского персонала. Может поэтому уже в 1835 году Прохоровы были отмечены благодарностью императора Николая I «За попечение о благосостоянии и нравственности народа». А в 1900 году — на всемирной промышленной выставке в Париже мануфактура получила Гран-при и золотую медаль за промышленные и технические достижения, а владелец мануфактуры — высшую награду Французской республики — Орден Почётного Легиона — «За заботы о быте рабочих».

Прохоровы, кстати, как и Четвериков, не сбежали после революции за границу, остались работать на фабрике, испив до дна все прелести управления производством людьми, никогда за свою жизнь ничего не создавшими и не собиравшимися это делать, зато с превеликим энтузиазмом разрушавшими всё до основания.

В сентябре 1918 года Иван Николаевич Прохоров был арестован из за того, что при отсутствии денежных средств без разрешения вышестоящей организации «Центротекстиля» платил оставшимся без зарплаты рабочим готовой продукцией. Без проволочек был приговорен ЧК к расстрелу «за расхищение мануфактуры на фабрике». Рабочие тогда отбили своего директора, качественно намяв бока работникам «карающего меча революции», однако спасти его уже не могли — Прохорова уволили «с волчьим билетом» то есть без права работы где-либо еще.

В 1927 году Иван Николаевич умер — не выдержало сердце. Гроб с его телом рабочие Трехгорки несли на руках от ворот больницы до могилы на Ваганьковском кладбище. По обеим сторонам следования траурной процессии стояли сотни пролетариев. Могилу закидали деньгами для вдовы и двоих детей, поскольку знали, что вдову Ивана Николаевича на работу Советская власть не брала. Какой-то рабочий положил на могилу белую ленту с надписью: «С тобою хороним частицу свою, слезами омоем дорогу твою»…

Сталин, как мог отомстил профессиональным разрушителям отечественного производства, помножив на ноль их лихую «гвардию» в тридцатых, но возвратить второвых, прохоровых, четвериковых уже не мог. Ах, как бы они помогли в период индустриализации! Вместо них пришлось завозить десятками тысяч иностранцев, выгребая и так дефицитную валюту…

Император не заметил, как за воспоминаниями уже дошёл до Васильевского спуска. Возки уже непрерывной вереницей тянулись навстречу, рядом с ними ковыляли по утоптанному снегу зевающие возчики в зипунах. Торопливо обходя снежные завалы, спешили на работу мастеровые, неся в своих заплечных торбах нехитрый инструмент. По всей Красной площади призывно разносился запах свежей выпечки — лоточники торопились организовать для москвичей первый завтрак. Откуда-то слышался даже наигрыш гармони… «Не забыть про организаторов народных домов!» — отметил про себя автоматически император.

«Народные дома» — это одна из тех инициатив снизу, взяв которую за образец, Сталин строил знаменитые Дома Культуры в советском государстве. Движение по строительству Народных домов возникло в России во второй половине XIX века. Финансировали этот проект сами предприниматели, казна не принимала в этом вообще никакого участия. «Просвещение и культурный досуг с пользой для населения» были прямо прописаны в учредительных документах попечителей, а создание Народных домов в сёлах и деревнях при фабриках не только повышало культурный уровень рабочих этих предприятий, но и по-настоящему «стирало грань между городом и деревней».

Народные дома оборудовали сценой со зрительным залом, библиотекой, помещениями для кружков по интересам, по оказанию квалифицированной юридической помощи и, наконец, чайной. Проект широко охватил все российские губернии, и уже в начале века они появились от западной границы до Амура.

Следом за Народными домами стали появляться детские внешкольные учреждения. Вот прямо сейчас такое учреждение строится в Бутырско-Марьинском промышленном районе Москвы на пожертвования владельцев крупных предприятий — братьев Сабашниковых, Кушнеревых, Морозовой, и в первую очередь Второва и должно быть сдано лет через пять. Его меценатом и организатором стал промышленник Николай Ефимович Кротов, уже награждённый за свои благие дела орденом Станислава в петлице.

Кротов сейчас мечется по Москве — нанимает группу педагогов-энтузиастов во главе со Станиславом Теофиловичем Шацким, ставшим в последствии известным педагогическому миру как автор работ по внешкольному воспитанию учащихся. Педагоги подбираются только с университетским образованием. Основным принципом занятий в «Settlement» (нечто вроде «поселка культурных людей») станет многопрофильность. Здесь будут развивающие игры, технические занятия: ремёсла, рисование, музыка, работа в обсерватории.