Император. Книга третья. Суворов

Когда в небольшой городок вступает большая армия – он превращается в военный лагерь. Уже на подступах к Понто-Треза, в полях ровными рядами белели шатры. Дорога была запружена обозными фурами. Кавалеристы вынуждены объезжать их по обочине. В самом городе не протолкнуться. На узких улочках патрули. Во всех кабаках офицеры и унтеры. Милорадович отправился искать свой корпус. Сказал, что завезёт мои вещи в штаб чуть позже.

– Вас это не обременит? – спросил я.

– Нисколько, – ответил он. – Не волнуйтесь. В моей коляске все будет в полной сохранности.

Солдаты толпились возле сапожной лавки.

– Что вы покупаете? – поинтересовался я.

– Обувку справляем, ваше благородие, – ответил старый гренадёр с седыми усами. – В дальнем походе обувка – первое дело. Раньше сапоги давали – они крепче были. А сейчас нас в курносые башмаки обули. Разваливаются. Приходится чинить постоянно. Вон, видите, – он показал подмётку растоптанного армейского ботинка. – Деревянными гвоздями подбита. Долго не проходишь. Надо на железные заменить. Босиком много не потопаешь.

Я спросил, где штаб. Мне указали на двухэтажный каменный дом с маленькими оконцами. Поднявшись по узкой лесенке, попал в тёмную прихожую с низким потолком. За столом сидел адъютант в сером военном сюртуке, который ему совсем не шёл. На боевого офицера он нисколько не был похож, да вдобавок круглые очки на носу – ну что за вояка в очках?

– Здравие желаю, Егор Борисович, – узнал я одного из бывших секретарей канцлера Безбородко, Фукса.

Он оторвался от бумаг, вгляделся в моё лицо, подслеповато щурясь.

– А, здравствуйте, здравствуйте, – ответил он на приветствия, так и не узнав меня. – По какому делу?

Я передал ему письмо от Аракчеева. Из соседней комнаты слышался резкий высокий голос. Конечно же, голос принадлежал Суворову.

– Подождите. – Адъютант указал мне на лавку у стены. – Присядьте.

Открыл дверь, вошёл и быстро затворил её за собой. В соседней комнате повисла тишина. Через минуту тот же резкий высокий голос скомандовал:

– Пусть войдёт.

Адъютант показался в двери, жестом пригласил меня.

Возле длинного стола, покрытого зелёной суконной скатертью, стоял Суворов. Он мне показался высохшим, маленьким и каким-то уж очень постаревшим после нашей последней встречи. Мундир зелёного цвета казался широк в плечах. Белые панталоны заправлены в высокие потёртые сапоги. Он был не один. В углу на диванчике сидел молодой генерал. Гордое, восточное лицо с тонкими чертами выражало сосредоточенность. Я доложил о прибытии. Суворов с неприкрытым презрение оглядел меня.

– Помню вас, голубчик, – произнёс он сухо. – В Кончанское ко мне приезжали с поручением от императора. Так, вроде бы?

– Так точно, – ответил я.

– Нынче что надобно? Аракчеев вас прислал следить за мной?

– Я ещё не получил инструкции.

– Что же это за секретное поручение, что вам сразу в Петербурге не сказали?

Я промолчал, не зная, что ответить.

– Ну, поведайте нам, как там, в столичном граде нынче жизнь протекает. Что в театрах ставят? Шлагбаумами все улицы перегородили? Говорят, дома теперь раскрашивают как шлагбаумы? Круглые шляпы запрещено носить?

В комнату вошёл генерал Милорадович.

– Ага, – оживился Суворов. – Пригнал обоз?

– Так точно, – ответил Милорадович. – Фураж и продовольствие собрано на два дня.

– Отлично, – удовлетворённо кивнул Суворов. – А к нам, вот, тут из Петербурга юнца прислали. Только он все молчит.

Милорадович посмотрел в мою сторону.

– Так, он не из Петербурга прибыл. Я его из Алессандрии везу.

– Что значит «Не из Петербурга»? А откуда? А лицо-то загорелое, – вгляделся в меня Суворов. – С югов? Откуда? Что молчишь?

– Из Неаполя, – ответил я.

– И что вы там делал, в Неаполе? Небось, секретное задание от Аракчеева? – пытался язвить Суворов.

– Александр Васильевич, – заступился за меня Милорадович. – Он при Ушакове служил на флоте.

Суворов резко выпрямился. Перекрестился.

– У Фёдора Фёдоровича?

– Так точно, – ответил я.

– И как долго?

– Год. Был в морском походе от самого Севастополя. Участвовал в компании по освобождению островов.

– Ах ты, черт! – притопнул Суворов. Глаза его загорелись. – А чего молчишь, дурень? Так, ты и в штурме Корфу участвовал?

– Возглавлял роту морских гренадёров при взятии острова Видо!

– И капитана Кикина знаешь?

– Был при нем, когда отбивали батарею.

Суворов подскочил ко мне, порывисто обнял.

– Прости меня, старого дурака. Я же думал, ты из Петербурга, от самого Аракчеев…. А как там Фёдор Фёдорович? Не ранен?

– Ещё меня переживёт, – улыбнулся я. – Греки его за святого считают, а французы даже стрелять в него боятся.

– Ох, как бы мне хотелось при штурме Корфы участвовать! Да хоть капралом! И молчит! – показал он на меня пальцем. – Все нам расскажешь. Во всех подробностях! А я его за слугу Аракчеева принял. А он… С Ушаковым… Почему до сих пор в лейтенантах?

– Приказ о следующем звании в Петербург отправлен. Но когда дойдёт – неизвестно.

– Да, Бог с ним, с приказом. Про Ушакова давай, рассказывай. – И крикнул адъютанту. – Егор Борисович, распорядитесь чаю подать!