Император (ЛП)

         — Данте, — тихий, почти испуганный шепот заставил его повернуть шею и посмотреть в широко раскрытые зеленые глаза.

         Проследив за ее взглядом, он посмотрел на кровь на ее пальцах, не понимая, почему это ее напугало. Только тогда он увидел, как она смотрит вниз между ног.

         Она истекала кровью, и на этот раз это была не капля.

         Его сердце начало биться, когда она смотрела на него, ее глаза блестели от слез.

         Нет.

         Ребенок.

         Блядь нет.

         — Не сдавайся ради меня, Амара, — он схватился за ее лицо свободной рукой, размазывая кровь по ее коже, его голос звучал грубым для его собственных ушей. — Мы почти выбрались, хорошо? Я знаю, что это вызывает стресс, но, блядь, не сдавайся ради меня.

         — Д... да, — пробормотала она, вытирая пальцы о его рубашку, в которой она была, и глубоко выдохнула. — Просто вытащи нас отсюда, Данте. И все будет хорошо.

         Так и должно было быть.

         Он не мог потерять своего ребенка не через несколько минут после того, как узнал о нем или о ней. Но он понимал, что должен вывести их как можно скорее, прежде чем они окажутся в опасности. Если он откроет дверь, это предупредит мужчин, и, хотя он сможет убить многих из них с помощью ножа, все же существует риск, что кто-то направится к Амаре. Если он воспользуется пистолетом, быстро выстрелит в нескольких и параллельно пустит в ход нож, это минимизирует риск.

         — Отдай мне пистолет и прикрывай свое тело моим, — приказал он ей. — Если они как-нибудь меня возьмут, убирайся отсюда. Несмотря ни на что, Амара. Убирайся отсюда.

         Он увидел, как упала первая слеза, увидел, что она хотела сказать ему «нет», но она поняла. Если она выберется, она сможет отвезти их ребенка в безопасное место и связаться с Тристаном. Она кивнула сквозь слезы.

         Он на секунду прижался лбом к ее лбу, произнося слова, которые говорил ей бесчисленное количество раз за эти годы.

         — Ты, биение моего сердца, Амара.

         — И ты мое, — ответила она еле слышным голосом, а слова были вытатуированы на его коже.

         Настойчивость вливалась в кровоток, и Данте отстранился, охваченный адреналином, и приоткрыл дверь, достаточно, чтобы выскользнуть. Он подкрался к ближайшему к нему человеку, разрезал ему яремную вену и приглушил рот, уложив его.

         Один мужчина посмотрел на него, и Данте прицелился, прострелив ему между глаз, сразу же выстрелив в голову другого, в колено и селезенку другого. Двое мужчин спрятались за машины, когда раздались выстрелы.

         Данте спрятался за колонной, снова оставив Амару с пистолетом, указывая ей оставаться на месте. Она кивнула, и он выскользнул из машины, пригнувшись, и прошел по краю большого гаража туда, где, как он видел, мужчины прятались за синим фордом. Сохраняя бдительность, но расслабившись, он перебрался через борт, сжимая нож в руке, как продолжение конечности, и подошел к машине, чтобы увидеть одного мужчину. Пуля пробила его бок, едва поцарапав, но горящая как ублюдок, но Данте не позволил этому остановить его, разрезая мужчину, чувствуя кровь на его торсе.

         Он выпрямился, чтобы найти последнего, только чтобы почувствовать его за спиной.

         Он повернулся и нанёс удар ножом, когда мужчина выпустил пулю. Он упал на пол и перекатился, чтобы уклониться, рана на боку горела, он услышал, как прозвучал еще один выстрел, и его живот сжался.

         Выпрямившись, он увидел последнего мужчину на полу, нож в груди и пулю в голове, и, подняв голову, заметив стоящую позади него Амару, дрожащую, как лист, с пистолетом в руке.

         Она только что застрелила человека, чтобы спасти его задницу. Она защищала его. Амара пугала его.

         Блядь.

         Он подошел к ней, когда ее колени подогнулись, а щеки были мокры от слез. Взяв пистолет из ее дрожащих рук, он поднял ее и перекинул через плечо, не обращая внимания на всю кровь, кроме той, что у нее была между ног, и подошёл к Форду.

         Открыв дверь, он посадил ее на пассажирское сиденье, наблюдая, как адреналин и стресс привели ее тело в шок, и побежал вокруг, заводя машину. Выехав задним ходом, объехав одно из тел, он повернулся, чтобы посмотреть на Амару, и увидел, что она тупо смотрит в лобовое стекло.

         — Амара, — позвал он ее, наблюдая, как ее глаза встретились с ним.  — Как ты, держишься, малышка? — спросил он ее, сохраняя тихий голос и не сводя глаз с дороги.

         Дежавю охватило его, когда он поехал в больницу тем же маршрутом, что и пятнадцать лет назад.

         — На тебе столько крови, — заметила она слегка напряженным голосом.

         — Я выгляжу горячим в крови, не так ли? — пошутил он с легким облегчением, когда она улыбнулась. — Хотя, если говорить о напитках, я предпочитаю шоколадный сироп, которым ты меня обмазала в тот раз, а потом выпила в позе шестьдесят девять.

         Отвлекающий манёвр сработал, ее разум, как глина в его руках, доверчивый к его предложениям, формировался в том направлении, в котором он хотел.

         — Мы повеселились той ночью, — вспомнила она, и ее глаза смягчились.

         Ох, да, это была невероятная ночь.

         — Мы можем попробовать еще раз, но позже.

         Она молчала долгую секунду, пока они проносились мимо.

         — Мы теряем ребенка, Данте.