Император Мэйдзи и его Япония

В мае правительство отменило запрет на кремацию. Причин нашлось несколько. Во-первых, обряд трупосожжения имел слишком глубокие традиции, сломать которые оказалось не под силу. Во-вторых, с переходом на захоронение в земле территории кладбищ стали стремительно расширяться. В-третьих, именно по этой причине даже на «цивилизованном Западе» стало строиться больше крематориев, и это было хорошим предлогом, чтобы «сохранить лицо» при отмене своего прежнего распоряжения[123]. Правительство, бывало, увлекалось, но нужно отдать ему должное: ошибки исправлялись быстро.

Вместе с административной реформой было упразднено и подразделение в Министерстве религии, ведавшее деятельностью проповедников (сэккёси). Опыт их деятельности вышел неудачен, государственной религии на основе синтоизма создать не удалось. Опыта прозелитской работы не хватало, образованность проповедников оставляла желать лучшего, ритуалы не были унифицированы, представители разных религиозных школ не могли преодолеть догматических различий между своим пониманием «Неба», «Пути», верховной власти, идеалы западнической модернизации были проповедникам чужды. Предполагалось, что «проповедники» будут действовать на основании прежде всего синтоистских ценностей. Однако из ста тысяч проповедников (большинство из них не получали жалования и напоминали волонтеров) синтоистские жрецы составляли всего 20 процентов. А потому многие из них рассказывали пастве о том, что ближе не государству, а им самим. Например, один из них вместо того, чтобы разъяснять курс правительства, рассказывал о том, какие блага несет верующему почитание будд. Он закончил свою проповедь такими словами: «Во время молитвы следует поминать имя будды Амида, и если вы даже совершили что-то плохое и нехорошее, то стоит разок произнести имя этого будды, как прегрешения немедленно исчезнут»[124]. Нет, не этого ожидало правительство от своих служащих.

Проповедникам бывало зачастую трудно добраться до храмов и святилищ. Многие из них располагались в местах священных, т. е. высоко в горах. Верующие привыкли посещать их по большим праздникам, являться туда сколько-нибудь часто казалось им делом неблагодарным. Словом, идеологические возможности синто по обеспечению единения народа вокруг поставленных правительством целей оказались ограниченными. В то же самое время синто оставался главной опорой монархическо-национальной идеи.

Дело христианских миссионеров между тем находилось на некотором подъеме. В этом году выпускник Вест-Пойнта капитан Джейнс, нанятый преподавать в частной школе в Кумамото, крестил сразу 34 своих ученика. В обязанности капитана входило преподавание английского языка, естественнонаучных дисциплин и всеобщей истории. Уроки морали ему не доверили – они строились в соответствии с конфуцианским каноном. Однако Джейнс все-таки приступил к проповеди христианства. Среди его слушателей был и Токутоми Сохо (1863–1957), которому предстояло стать одним из властителей дум мэйдзийской Японии. Недовольство родителей юных последователей христианства было столь велико, что школу пришлось закрыть.

1876 год 9-й год правления Мэйдзи

В начале года в Иокогаму прибыл немецкий врач Эрвин Бёльц (1849–1913). Он учил японских студентов, лечил императорскую семью, оставил интересный и весьма откровенный дневник. Вместо положенных ему по контракту двух лет он прожил в Японии 26.

Бёльц застал японских интеллектуалов в момент полной потери ориентации. Одно из первых его впечатлений о японцах было таково: они хотят стать европейцами и не видят ничего хорошего ни в своей культуре, ни в истории. На заинтересованные расспросы Бёльца о прошлом Японии образованные люди отвечать не желали, утверждая, что это было «варварское прошлое». «У нас нет истории. Наша история только начинается», – убежденно говорили они[125]. «Америка – наша мать, Франция – наш отец», – повторяли оголтелые западники. Во многих школах вместо истории Японии преподавали историю Запада. Сатирики утверждали, что нынешние японские женщины с громадным удовольствием перекрасили бы себе глаза в голубой цвет, если бы только знали, как это сделать. Совсем недавно в Японии было трудно сыскать человека, который не считал европейцев «варварами». Теперь многие японцы стали считать варварами самих себя.