Император Мэйдзи и его Япония

Одним из замечательных событий этого года стало открытие Первой промышленной выставки. На ее проведение была выделена солидная сумма, сопоставимая с годовым бюджетом одной из самых развитых префектур – Канагава. Выставка открылась в токийском парке Уэно 21 августа и продолжалась 102 дня. Она готовилась в самый разгар войны. Правительство решило продемонстрировать уверенность в своих силах и не стало отменять выставку, которая была запланирована еще год назад. На церемонии открытия присутствовал сам Мэйдзи, его приветствовал военный оркестр. Поскольку Мэйдзи не пристало выступать на публике, речь сказал Окубо Тосимити – выставка проводилась под патронажем возглавляемого им Министерства внутренних дел. Он сказал, что выставка будет способствовать распространению передовых технологических знаний и, таким образом, послужит процветанию страны. В адресе Мэйдзи знание уподоблялось солнцу, а мастерство – луне. Уподобление знания солнечному свету встречалось и на Западе, но луна занимала в традиционной картине мира японцев такое большое место, что обойтись без нее сочли неразумным.

Выставка оказалась, безусловно, успешной – ее посмотрели более 450 тысяч человек. К этому времени Япония уже имела опыт участия во всемирных выставках (Вена – 1872 г., Филадельфия – 1876 г.). Японцам пришлась по вкусу идея о том, что выставка может послужить местом обмена передовым опытом, технологиями, знаниями. Кроме того, выставка предоставляла прекрасную возможность для того, чтобы зримо продемонстрировать те воплощенные в изделиях плоды, которые принесла Японии вестернизация. Если на мировых выставках «коньком» Японии были изделия традиционных ремесленников и художников, то в Уэно главный упор делался на достижениях современной промышленности и сельского хозяйства.

Японский павильон на Всемирной выставке в Филадельфии

Утагава Куниаки II. Шелкомотальная машина на Первой промышленной выставке

Ватанабэ Нобукадзу. Третья промышленная выставка (1890 г.) В центре изображения – император Мэйдзи, его супруга и сын

В правительственном обращении в связи с открытием выставки с присущей японцам обстоятельностью пояснялось, что она предназначена не для обозрения диковинок и пустопорожнего развлечения – ее целью является постижение законов производства и торговли[134]. Никаких аттракционов предусмотрено не было. Даже устроенный перед одним из павильонов фонтан рассматривался организаторами прежде всего как чудо инженерной мысли. Перед входом зрителей встречала девятиметровая ветряная мельница, которая стала одним из основных символов выставки и служила прекрасным ориентиром для приезжих из глубинки. В то время девяти метров было вполне достаточно для того, чтобы сооружение можно было приметить издалека.

Точно так же как и для зрителей, правительство выпускало руководства к действию и для производителей. От них требовалось, чтобы они выставляли не диковинных рыб и насекомых, не камни необычайной формы и традиционную живопись, а товары, которые служили бы олицетворением прогресса. Значительная часть экспозиции была посвящена современным высокотехнологичным изделиям: часам, механизмам, промышленному оборудованию, приборам. При этом главное внимание уделялось не собственно изделиям, а тому, как их делают. В это время правительство волновало производство, а не потребление.

Лучшие изделия награждались правительственными дипломами. На дипломах I степени был изображен дракон – символ императора. Дипломы выставки получили около 11 процентов участников. Труд и мастерство получали признание правительства, промышленность служила идеологемой новой Японии, одной из составных частей того склеивающего раствора, который был призван обеспечить идентичность японцев как нации. Участники и зрители вовлекались в строительство на общем пространстве под названием Япония.