Император мира

Морассар был чуть ниже ростом, чем раб Кореаны, и узоры на его теле были не такими сложными, что указывало на менее знатное происхождение. Одежды у него не было, а шестиногий корпус поблескивал молодым здоровым хитином. Взгляд Руиза не обнаружил никаких киборгизированных орудий, вроде тех, что были встроены в срединные конечности Кореаниного раба. Но этот морассар и не нуждался в подобных усовершенствованиях. Средние лапы существа были заняты огромным энергометом, на гашетке горели зеленым светом индикаторы боеготовности.

Сцена взорвалась суматохой. Чужак отскочил в сторону и поднял оружие. Руиз был готов к тому, что враг попытается увернуться, и по положению энергомета угадал направление прыжка. И получил шанс выжить. Он рванулся со своего сиденья, в полете поливая противника из осколочного ружья. Отдача бросила его на спину. Во время падения ему удалось сохранить прицел, и поток вращающейся, заостренной со всех концов проволоки окутал голову морассара. Большая часть колючек отскочила от хитиновой брони, не причинив особого вреда, но фасетчатые глаза инсектоида превратились в сочащиеся желтой слизью провалы.

Инопланетянин разинул пасть и завопил, высокий пронзительный вой перекрыл грохот выстрелов. Руиз неуклюже приземлился на платформу и почувствовал, как в правое плечо что-то впилось. Не обращая внимания на рану, он продолжал стрелять, надеясь, что хоть часть заряда проткнет морассару глотку или еще какой-нибудь важный орган. Даже ослепнув, это существо могло стрелять весьма эффективно, полагаясь на слух и обоняние. Руиз перекатился в сторону на случай, если чудовище выстрелит на звук падения, и вовремя — в тот же миг место, где он только что лежал, превратилось в огненную лужу.

Все это заняло меньше секунды, а затем огнемет Олбани нашел голову морассара и снес ее, вызвав извержение зловонного дыма. Враг грациозным движением ушел назад. За его манипуляциями уже было не уследить, энергомет палил непрерывно, прожигая дыры в стене шлюза. Дверь, из которой вышел страж, стекала ручьями расплавленного металла.

Наконец Олбани удалось накрыть оружие морассара, и смертельный агрегат расцвел взрывом розовых искр. Чужак отшвырнул пылающие обломки и продолжал кружить по платформе, неуверенно топая громадными ногами и беспорядочно размахивая средними конечностями. Крохотными верхними лапками он постоянно ощупывал место, где была голова, словно надеясь найти утраченный орган.

— Колени! — крикнул Руиз и сконцентрировал огонь на нижних конечностях чудовища.

Последовавшая за этим пауза показалась вечностью, хотя прошло не более четырех секунд. Морассар судорожно подергивался в луже зеленоватой жидкости, конечности его валялись отдельно от тела, грудь была прошита в нескольких местах.

Руиз с трудом поднялся на ноги. Плечо болело нестерпимо, скоро им станет невозможно двигать. Он пошевелил рукой, понял, что она еще слушается, но между лопаткой и плечом, казалось, засел ржавый гвоздь. Бывший агент приказал походной аптечке вколоть обезболивающее и противовоспалительное. От крохотного укола сразу полегчало.

Олбани был уже у двери и, щурясь, вглядывался в темный коридор.

— Пока никто не всполошился, — заметил он. Хаксли стоял на краю платформы, изучая мониторы своих датчиков.

— У меня пока тоже чисто.

Руиз перевел взгляд на поезд. Фальшивый Юбере все еще лежал ничком, опираясь на локти, и не проявлял особого интереса к происходящему. Шальные осколки его, кажется, миновали, и Руиз облегченно перевел дух.

К несчастью, Дурбан то ли поскользнулся, спрыгивая с поезда, то ли упал назад с платформы станции, пытаясь уйти от выстрелов морассара. Он лежал на путанке, глядя вверх широко раскрытыми стекленеющими глазами. Время от времени бедняга подергивался, тогда в его тело вонзались все новые и новые колючки.

Олбани посмотрел на Руиза:

— Что теперь?

Руиз перешагнул через умирающего и влез на платформу поезда. Зверятник взглянул на него, и агенту стало ясно, что перед ним умирающая росомаха, чья жизнь еле теплилась в отдаленных закоулках звериного сознания. Все человеческое, что когда-то присутствовало в этом существе, было потеряно навеки.

Дурбан попытался поднять осколочное ружье, все еще зажатое в руке, но Руиз выбил его ударом ноги. Несчастный зарычал и принялся извиваться в тисках путанки. Но попытка высвободиться привела к тому, что новые шипы вонзились ему в корпус и в голову. Он завизжал и выгнулся, но только на миг, пока командир не нагнулся и милосердно не прострелил ему сердце.

Руиз помог марионетке подняться.

— Пошли, — сказал он, расстегивая поводок. — Осторожно, путанка.

Двойник легко спрыгнул на платформу.

— Где мы? — спросил Руиз фальшивого Юбере. Тот только пожал плечами.

— По-моему, на вершине моего трубопровода. Тебе так не кажется?

— Похоже на то. Скажи, почему ты держишь здесь так мало народу? Двое охранников-дирмов и морассар — маловато для защиты столь ценного секрета.

— Чем меньше народу знают про него, тем спокойнее. А еще лучше, если это не люди, а инопланетяне, которые не понимают самой сути происходящего.