Император Наполеон

По версии Эмиля Людвига, Наполеон говорит: «Я сделал все, что мог», и только «после этого эпилога из пяти слов, в которых выражено все», диктует Люсьену, а тот нервно царапает на бумаге текст его второго отречения от престола[1787]. Вот он, этот текст: «Народ Франции! Вступая в войну, чтобы отстоять национальную независимость, я рассчитывал на объединение всех усилий, всех желаний и на содействие всех национальных властей. У меня были основания надеяться на успех, и потому я пренебрег заявлениями иностранных держав, направленных против меня. Теперь обстоятельства, судя по всему, изменились. Я приношу себя в жертву ненависти врагов Франции. Надеюсь, что они искренни в своих заявлениях и желают зла только мне лично. Объединитесь же ради общественного спасения, во имя национальной независимости»[1788].

«Люсьен и Карно восклицают в один голос: император забыл упомянуть сына! “Мой сын, мой сын! Какая химера! Да не в пользу сына я отрекаюсь, а в пользу Бурбонов! - возражает Наполеон, а затем с горечью добавляет. - Они хотя бы не пленники в Вене”. Впрочем, с какой-то обреченной покорностью он диктует новый параграф: “Моя политическая жизнь кончена, и я объявляю императором французов моего сына, под именем Наполеона II <...>. Приглашаю палаты издать соответствующий закон и установить регентство”»[1789].

Потрясенный Карно отправился уведомить об отречении императора Палату пэров, а ликующий Фуше, не чуя ног под собою, поспешил с той же миссией в Палату депутатов. Карно сопровождали министр финансов Годен и генеральный казначей Мольен, а Фуше - министр иностранных дел Коленкур и морской министр Декре. Пока Карно и Фуше с провожатыми были в пути к депутатам и пэрам, обе палаты «теряют терпение и направляют своего эмиссара (командира батальона Национальной гвардии) объявить Наполеону, что они собираются голосовать за его отрешение от власти. Император с иронией отвечает: “Как эти господа спешат! Скажите им, чтобы они успокоились. Четверть часа назад я послал им свое отречение”»[1790].

Зато прибытие Карно и Фуше с известием об отречении Наполеона вызвало бурю восторга почти у всех депутатов и у большинства пэров. Остаток дня, вечер и часть ночи с 22 на 23 июня они посвятили выборам Временного правительства из пяти человек: трое - от депутатов и двое - от пэров. Депутаты избрали Карно, Фуше и генерала П. Гренье - старого друга Ж. В. Моро, якобинца, который никогда не грешил (в представлении депутатов) излишней преданностью императору. От Палаты пэров членами Временного правительства были избраны Коленкур и бывший комиссар якобинского Конвента Н. - М. Кинет. Трое из пяти избранных (Карно, Фуше и Кинет) голосовали за казнь Людовика XVI. «Таким образом, - подытоживает Д. Вильпен, - цареубийцы триумфально возвращаются во власть, составляя три пятых новой Директории. Здесь нет ни одного явного роялиста. В конечном счете по отношению к Людовику XVIII Временное правительство 1815 г. настроено еще более оппозиционно, чем к Наполеону»[1791]. Действительно, Карно и Коленкур по-прежнему стояли за императора.

Тем временем народ Парижа, его предместий и периферийных, вплоть до отдаленных, департаментов выражал свою солидарность с императором все более энергично и угрожающе. «Весь Париж кипел, как котел на огне, - пишет об этом Д. С. Мережковский, ссылаясь на Анри Гуссе. - Толпы рабочих ходили по улицам с революционными песнями. Весть об отречении только подлила масла в огонь. Все грознее становились крики: “К оружию! К оружию!” Были в толпе и офицеры Великой Армии. “Батальонами пойдем на палаты, - грозили они, - потребуем нашего императора, а если не получим, подожжем Париж с четырех концов!”»[1792].