Император Николай II. Человек и монарх

Тело усопшего Императора пролежало в Ливадийском дворце пять дней. 21 октября Государь записал в дневник: «Выражение лица у дорогого Папа чудное, улыбающееся, точно хочет засмеяться!»{537} Все это время в Москве и Петербурге готовились погребальные церемонии. В Ливадии ждали прибытия из Петербурга и Харькова профессоров И. Ф. Клейна, Д. Н. Зернова и М. А. Попова, которые должны были произвести вскрытие, а также доставку двух гробов металлического и дубового для транспортировки тела в столицу. Было решено, что прощание с покойным пройдёт в Московском Кремле, а затем в Петербурге в Петропавловском соборе состоятся прощание и похороны.

22 октября, из-за быстро начавшегося разложения, тело Покойного было перенесено с верхнего этажа на нижний и помещено под иконами в большой комнате. У изголовья священники поочередно читали Святое Евангелие и псалмы. Вечером того же дня было осуществлено вскрытие, которое признало, что «Император Александр скончался от паралича сердца при перерождении мышц гипертрофированного сердца и интерстициальном нефрите (зернистой атрофии почек)»{538}.

23 августа в Ливадию прибыл пароход, доставивший золотую корону и шашку Императора, которые должны были быть возложены на гроб, покрытый чёрной материей. Вечером 25 октября тело Императора Александра III, облачённое в мундир Лейб-гвардии Преображенского полка, было перенесено в Вознесенскую Ливадийскую церковь. Тысячи людей стекались со всего Крыма в Ливадию и окружали как саму церковь, так и прилегающие к ней горы.

В 18 час. 40 мин. Государь, Великий Князь Георгий Александрович, великие князья и генерал-адъютанты под звон колоколов и церковные песнопения на руках вынесли гроб из дворца, где его приняли на носилках казаки Конвоя. Печальная процессия двинулась к церкви в окружении конвойцев, державших в руках факелы. Когда она подошла к храму, солдаты взяли на-караул и горнисты затрубили военной сигнал «В поход!», затем он оборвался, и над процессией поплыли торжественные аккорды духовного гимна «Коль славен наш Господь в Сионе…». Гроб был установлен в церкви, где была отслужена панихида. После этого началось прощание крымчан с покойным Государем. В течение всей ночи люди разных сословий, богатые и бедные шли, чтобы поклониться Усопшему. Число желающих проститься было столь велико, что многие из них не сумели попасть в церковь и пытались это сделать на следующий день{539}. С Покойным прощались также солдаты и офицеры воинских частей, расположенных в Крыму.

Ощущение, что любимый отец покинул дом, угнетающе действовало на Государя: «Вернулись в пустой дом разбитые нравственно!»{540} Всё вокруг напоминало об отце, о днях, которые они проводили вместе: «Сидели у моря, на том месте, где ещё недавно были вместе с незабвенным Папа».

27 октября, после заупокойной литургии, гроб с телом почившего Императора был вынесен из церкви, установлен на катафалк. Процессия двинулась пешком в Ялту. Ни Государь, ни его Матушка, ни Великие Князья и Княгини не согласились сесть в экипажи и весь долгий путь проследовали пешком. Император Николай II был одет в мундир Лейб-гвардии Преображенского полка с Андреевской лентой через плечо. На пирсе Ялты, гроб был поставлен на Государев катер и доставлен на крейсер «Память Меркурия». Николай II взошёл на борт крейсера, и на грот-матче был поднят Императорский штандарт. «Память Меркурия» взял курс на Севастополь. Ялта провожала Почившего Государя ружейными и орудийными залпами. «Картина была величественная, не поддающаяся описанию, оставившая на всю жизнь память о безвременно почившем Монархе», – писали в те дни «Московские ведомости»{541}.