Император Николай II. Человек и монарх

Главный лечащий врач Г. А. Захарьин приписывал ухудшение здоровья Императора сырому беловежскому климату и высказывал пожелания перевезти больного в теплые края. Вначале Александр III этому противился. Цесаревич Николай сообщал в письме к Аликс, что Папа заявил, что «если доктора его не оставят в покое, он уедет обратно в Гатчину! Мы все в отчаянии! Мысль о том, что мой любимый Отец чувствует себя нездоровым и слабым, так ужасно терзает меня!»{384}.

Наследника терзали не только чувства любви к больному Отцу, но и невозможность увидеться со своей возлюбленной. В письме к ней он с тоской замечал, что «скоро будет два месяца, как мы расстались, и я не очень представляю, когда мы сможем встретиться. Это тяжело, но единственный способ преодолевать это – молиться и просить Господа быть к нам милосердным, и да будет Его воля!»{385}.

Летом тяжёлый характер болезни Александра III стал известен членам Династии. Великий Князь Владимир Александрович сообщал своему двоюродному брату Великому Князю Константину Константиновичу: «Здоровье Государя становится день ото дня хуже, доктора настаивают на пребывании в более тёплом климате, например в Корфу»{386}.

2 сентября решено было, что Царская Семья отправится в Ливадию, посетив на несколько дней Спалу Варшавской губернии, где находилось другое царское охотничье имение. Перед отъездом Александр III сказал Наследнику, что тот может не ехать с ним в Крым, так как уверен, что «кто-то» его ждет в Дармштадте{387}. По этому поводу Николай Александрович занёс в свой дневник: «Папа разрешил мне отправиться в Дармштадт из Спалы – Боже, что за радость. Хотя и тяжело было бы, но я готовился ехать с ними в Крым!»{388}

3 сентября 1894 г. Император Александр III и члены его семьи отправились в Спалу при общем ощущении надвигающейся беды. Царь, стоя на платформе перед своим вагоном, попрощался с придворными чинами и лицами прислуги, сказав им ласковые слова. «Громадная его фигура царила над всеми окружающими; выражение лица его было спокойно; голос ровный, но ослабевший. На лице его видно было страдание, и говорил он, точно прощаясь с нами навеки. Он снял фуражку и сказал: “Прощайте, господа. Благодарю за всё!” и, поклонившись, вошёл в вагон»{389}.

4 сентября Царская Семья прибыла в Спалу. Александр III очень любил это место, как вообще он «любил тишину, уединение, простоту обстановки, семейный очаг и природу»{390}. Царская усадьба Спала, расположенная на открытой площадке среди старого соснового леса, на берегу реки Равка, представляла собой деревянный двухэтажный охотничий домик, «очень простой и скромный»{391}.

Первые дни Государю стало чуть легче. Этому способствовала и тёплая погода. Небольшое улучшение здоровья привело Александра III к решению оставаться в Спале. Тем более что Ксения Александровна сообщала: в Крыму погода холодная и ветреная. Для Цесаревича остановка в Спале означала, что он не поедет в Дармштадт: «Отъезд в Крым отложен на неопределённое время, а с ним вместе и моя встреча с милой невестой»{392}. Николай Александрович заверял Аликс, что, как только погода в Крыму изменится и «врачи будут настаивать на отъезд Папа в Ливадию», он «немедленно полетит к дорогому Солнышку»{393}.